Причесывая жирафу
Шрифт:
Она гладила его хобот, в то время как я чистил его бивни. Ипполит, в сущности, добрый толстяк, в стиле Беру, но иногда он взрывается и тогда становится невыносимым.
Я спросил у Мугуэт, что заставило ее заняться дрессировкой слонов, и она ответила, что в этом виноват ее папа. Ее родитель сперва занимался демонстрацией блох, но после того, как он стал плохо видеть, он стал заниматься дрессировкой более крупных животных - сперва собак, затем тигров и, когда зрение его стало еще хуже, слонов. Рабочая драма! После его смерти Мугуэт продолжала предприятие - шесть индийских слонов в полном расцвете сил.
Когда клыки Ипполита приобрели требуемую белизну, я решил, что настало время заняться его хозяйкой.
Я приблизился к ней с четко выраженным видом, что должно было дать ей понять о моих намерениях.
– Ему повезло, вашему слону, - проговорил я глубоким голосом.
– Почему?
– пролепетала она.
– Потому, что вы его хозяйка. Мне бы очень хотелось быть на его месте.
– Какой же вы нахал!
– запротестовала Мугуэт.
Моя рука обвилась вокруг ее гибкой талии (некоторые мои сотрудники прибавили бы "как лиана", но я предпочитаю воздержаться от этого).
– Я ваш главный и самый замечательный слон, - прибавил я, лаская ее талию.
Я не знаю приходилось ли вам обнимать молодую женщину среди полдюжины взрослых слонов. Должен вам заявить, что это впечатляюще.
– Эй, хватит лапаться, Джумба!
– закричала она.
– Это не Джумба, - прошептал я, опрокидывая ее на сено.
Я не стану терять времени, описывая вам все номера высокой эквилибристики, которые мы продемонстрировали. К чему это, раз вы все равно не поймете. Но девочка Мугуэт, между нами и зверинцем будет сказано, не боялась таких упражнений.
Когда она вышла из помещения, в котором живут ее слоны, на ее одежде была солома, и если у кое-кого после этого сено оказалось в ботинках, то у нее оно было на волосах.
Я нашел Беру занятым поглощением спагетти. Это было что-то вроде тренировки желудка. Он воодушевляется перед представлением.
Сидя в баре, я ожидал возвращения американской машины, но вместо этого увидел Донато, вышедшего из такси и присоединившегося к своей "подружке".
Я не безумно богат, но охотно бы отдал свой текущий счет в банке, чтобы узнать, куда он ездил. Так как это было пока невозможно, я стал наблюдать, что же произойдет дальше. Что-то говорило мне, что сегодня еще будут новости. Вы знаете, что предчувствие в нашем деле - это самое главное. Если бы у фликов не было чутья, 98 из 100 преступлений были бы не раскрыты.
Когда наступил вечер, я устроился в углу парка и наблюдал за приходом и уходом каждого. Так как парень Беру выступает в конце программы, то я мог себе это позволить.
Представление открыла мадам Кавальери со своими дрессированными рыжими лошадьми. Приятная особа эта мадам Кавальери! Она немного угловата для своего возраста. У нее двенадцать детей и больной муж, который ничего не делает. Его добрая жена воспитывает детей, а со старшими из них делает номера.
Потом наступила очередь Спранета. Дьявольский жонглер! Единственный жонглер в моей памяти, который одновременно жонглирует перьями павлина и тяжестями в пять килограммов.
Он имел большой успех. Этот Спранет - англичанин. Жил он с одной дамочкой, которая старше его, - Дафке. Она совершенно не говорит по-французски и ревнива, как тигрица. Пока ее ростбиф проделывает свои номера, она стоит за занавесом и наблюдает за ним, чтобы ему не пришла в голову мысль сделать глазки какой-нибудь хорошенькой зрительнице. Когда он заканчивает номер, она вытирает ему лицо махровым полотенцем, на котором изображена королева Англии на лошади, и утаскивает его домой, как паук муху.
После Спранета выступал Пивуникони, иллюзионист. У него вид и осанка дипломата. К тому же, он во фраке! Другого такого нет среди специалистов по номеру с голубями. А номер с таинственным сундуком - его гвоздь. Он запирает туда мадемуазель Лолу, его ассистентку и подружку. Доброволец из публики перевязывает сундук вдоль и поперек. Сундук ставят на подставки. Пивуникони делает магические жесты - и все закончено! После этого развязывают сундук: Лолы там больше нет. Она уже сидит в фургоне и приготавливает себе какао.
Потом появились Вома и Ранго, известные клоуны. Их номер - сплошное веселье! Если бы я был автором сюжетов их номера, я бы просыпался ночью, чтобы сказать себе, что я гений. Вамо появляется после Ранго. Он приближается к нему и говорит:
– Как поживаешь, Водеполь?
Тот отвечает:
– Как видишь, Турабрас!
Это уже страшно смешно, не правда ли?
Но подождите, это еще не конец. Вамо протестует против имени Турабрас. Другой говорит, что не верит его протестам и считает их хитростью. Вы продолжаете улавливать? Будет жалко, если вы пропустите это. Вамо говорит, что нет никакой хитрости. Тогда Ранго заявляет, что его зовут не Водеполь. И тут, можете мне поверить, что все присутствующие смеются.
Номер клоунов закончен. Первое отделение заканчивается выступлением Градос.
Во время представления я, как охотничья собака, не переставая сновал между ареной и фургонами, незаметно наблюдая за артистами и рабочими сцены. Я особенно внимательно следил за Градос, так как до сих пор не разобрался в случае с "кадиллаком".
Когда они закончили свой номер, я стал бродить вокруг их фургона. Эти добрые ребята стали обедать, болтая, как попугаи. Успокоенный их поведением, я направился к толстяку, чтобы велеть ему приготовиться к выходу, так как после слонов мисс Мугуэт, после Эксобрутоса, после еще одного выступления Пивуникони (на этот раз он должен изображать факира), и после еще одного появления клоунов - наступит его очередь выйти на арену. Несколько стаканов лимонада, чтобы растянуть брюхо, ложка висмута, чтобы успокоить желудок, и он готов. В куртке из шкуры пантеры и с бородой пещерного человека, он был великолепен. Его мускулистые руки производили впечатление. Это замечательный и благородный обжора, вызывающий своими способностями гром аплодисментов.
Я выступил со своей болтовней на кухонном итальянском языке, и сеанс начался. Беру набивает свой желудок поношенным ковриком, подсвечником, произведениями Данте, генуэзским хлебом, старым аппаратом для проделывания дыр в макаронах, шляпой борсальера, папской булой, марсельским мылом, видом Флоренции, носом венецианской гондолы, неаполитанским заливом, портретом Муссолини в полный рост, старым футбольным мячом...
Судя по аплодисментам, по эту сторону Альп его успех стал еще значительней. Его с триумфом носили на руках. Директор фабрики по производству макарон предложил ему контракт на год, чтобы он служил им для рекламы. Вы ухватили, наконец, ситуацию?