Причина его одержимости

Резник Юлия

Я рычу, обезумев от похоти, злости и того, с какой легкостью он подчиняет себе мою волю. Так не должно быть. Наверное. Или…

– Сделай с этим что-нибудь!

– Добавь к своей просьбе «Кир»…

И ведь потребности в этой его просьбе ничуть не меньше, чем в моем требовании поскорее со всем покончить. В голосе сопляка нет превосходства, и нет заносчивости. Хотя он не может не понимать, что победил. Я в его руках, безвольная, текущая и на все согласная. Но что-то мне подсказывает, он тоже ни черта не свободен.

– Сделай с этим что-нибудь. Пожалуйста, Кир.

ГЛАВА 10

–

С-с-сука, ты хоть представляешь, как долго я этого ждал? – губы Кирилла становятся ближе, и в следующую секунду я чувствую влажный толчок языка в ушную раковину. Его ласки – это всегда излишняя влага. Насколько я помню из школьного курса ОБЖ, такое обильное слюноотделение – верный признак бешенства. Бешеный он и есть. Мне бы не мешало сконцентрироваться на этих мыслях, чтобы дать шанс врожденной брезгливости положить конец творящемуся безумию. Но почему-то в его дрожащих от нетерпения руках я могу думать лишь о том, что Кирилл пускает по мне слюни уже долбаных восемь лет! А это даже по моим меркам много, по меркам же недавнего подростка – едва ли не целая жизнь. Упрямый, невозможный мальчишка. – С ума по тебе схожу, Аня. С тех пор, как впервые встал, дрочу только на тебя.

О господи. Я судорожно вздыхаю, до звезд перед глазами вжимаясь покрытым испариной лбом в обитую теплым деревом стену. Тело каменеет. Мысли на скорости света закручиваются вокруг его шокирующих откровений. Таранящие душу эмоции концентрируются, постепенно сжимаясь в точку, и в какой-то момент взрываются в моей голове, взмывая перед глазами яркими вспышками света. Всхлипывая и дрожа, льну к стене, не в силах поверить, что сопляк довел меня до оргазма сло-ва-ми.

– Анечка, дай, – шепчет сбивчиво, поворачивая к себе мою голову. – Дай… Хочу это видеть.

– Что видеть? Как ты меня поломал? – едва шевелю запекшимися губами.

– Нет, глупая. Как ты кончаешь. Ты же кончила, правда? Мне и делать ничего не пришлось, такая ты охуенно горячая.

В глазах сопляка искрится детский восторг. Я не помню, чтобы он так радовался, даже когда ему на Новый год подарили вожделенный Икс бокс. Собственно, подарок он принял с каменным лицом, как и всегда. Кирилл не способен на нормальные человеческие эмоции, вот почему каждое их проявление для меня – событие. Даже сейчас – нет чтобы рвать на себе волосы в ужасе от того, как низко пала, я с жадностью ловлю малейшие их отголоски. Ух ты! Он и впрямь выглядит счастливым. И это благодаря мне.

Встряхиваюсь, подумав, что самодовольный ответ зарвавшегося чудовища требует каких-то моих комментариев. Как вариант, я могу повторить, что он – больной придурок. Одна беда – после всего я сильно сомневаюсь, что в праве его судить. В конце концов, из нас двоих именно я взрослая. А значит, с меня и спрос.

– Ччч… Не надо. Давай, слышишь, выключай голову.

Кир ловит ртом мои губы, но я все не сдаюсь и уворачиваюсь. Сделав вид, что так он все и задумывал, сопляк спускается к подбородку и начинает медленно выписывать на нём языком влажные вензеля. Это незатейливое действо разгоняет утихнувшие было волны оргазма. Со всхлипом капитулирую,

позволяя его губам опуститься к чувствительному местечку на шее.

– Не плачь. Ты че? Все же хорошо. Ну, хочешь, я и правда приторможу?

– Ага. А с этим что делать? – трусь задницей о его пах.

– Передерну, что, в первый раз?

С губ срывается истеричный смешок. Все-таки он непревзойдён в своей юношеской прямоте. А еще мне довольно странно, что Кирилл таки пошел на уступки. И все же теперь, когда он сломил мою волю, когда заставил переступить через собственные «нельзя», это довольно бессмысленно. Переспим мы сейчас или завтра – уже ничего не изменит. Мой мир, мои отношения с самой собой и восприятие себя как личности уже никогда не станут прежними.

– Ты такой романтик, – фыркаю, вцепляясь в широкое запястья руками. В ответ Кир силой заставляет на себя посмотреть. Боже, я, наверное, ужасно выгляжу. Вся истерзанная, всклоченная, в слезах-соплях. А он пялится на меня так, будто перед ним – Мисс мира, и этим взглядом рождает в глубинах моей души ненормальный стыдный восторг.

– Стой тут. Никуда не уходи.

Кир исчезает за дверью. Ничего не понимая, гляжу ему вслед. Терпением я никогда не отличалась, так что моей выдержки хватает ненадолго. Обняв себя за плечи, иду за ним. Захожу как раз в тот момент, когда Кирилл чиркает в темноте спичками для розжига камина, пуская в пляс по стенам трепещущие тени. Горло сжимается. Понятия не имею, куда себя деть. Скольжу взглядом по комнате. Бордовые лепестки роз на белых простынях – пошлость, простительная исключительно мальчишке его возраста.

– Надеюсь, это не те цветы, что прислали на похороны?

Не знаю, зачем несу этот бред. Вероятно, хочу отсрочить неизбежное. Это же невыносимо. Как он не понимает? Невыносимо, чем бы ни закончилось. То, как мальчишка старается… Не могу, не могу, не могу!

– А что, есть какая-то разница?

Шокированная, приоткрываю рот, пялясь на Кирилла. Он что, серьёзно? Судя по непроницаемому лицу – да.

– Ты совсем, что ли? – сиплю я, а он, окончательно сбив меня с толку, заходится громким хохотом.

– Аня-Аня… Как же плохо ты обо мне думаешь.

– Смешно тебе? Смешно тебе, да?! – пролетев через всю комнату, толкаю Кирилла в грудь. Что он о себе возомнил вообще?!

– Ч-ч-ч. Перестань, бешеная. Сама же глупость сказала. Я лишь подыграл. Нормальные это цветы. Из сегодняшней доставки. У нас, кажется, договор заключен с каким-то магазином. Они раз в неделю привозят свежие и под чутким руководством Ольги Сергеевны растыкивают по дому букеты. Кстати, ты же флорист? Может, сама захочешь этим заняться.

Кир валит меня на заправленную кровать. Нависая надо мной, тянется к вазе на тумбочке, выуживает один цветок – ярко-фиолетовый анемон, и, удерживая мой взгляд, принимается ласкать мое лицо нежными душистыми лепестками.

– Чем? – переспрашиваю, поплыв.

– Конкретно сейчас я имею в виду декор. А вообще мне бы хотелось, чтобы ты полностью взяла на себя вопросы, касающиеся нашего повседневного быта. Занялась составлением меню или подобрала дизайнера, если захочешь тут что-нибудь поменять.