Причина смерти
Шрифт:
– Что бы ты не сделал в своей жизни, все мы достойны прощения, кроме убийц. – Её слова вызывают спазм в сердце. Закрыв глаза, делаю глубокий вдох и выдох.
– Достань из шкафчика мазь, надо мой фонарь намазать, а то утром будет размером с мандарин. – Прошу у неё, желая закончить разговор.
– Конечно, только скажи – какую? – Сразу вскакивает на ноги, а я сажусь на диван, еле разогнув затёкшие колени.
25.
Второй заказ дается Софье гораздо проще. И заказчик полностью доверяется ей, не влезая в работу,
Рад, что помог ей, но однажды в голову стреляет закономерный вопрос: «Что если она решит съехать, снимать жилье». Холодеет внутри от этой мысли. Я должен буду отпустить, похвалив себя за то, что помог ей. Но, на самом деле, я ожил благодаря ей. И буквально, и в переносном смысле. Она мне не дала прыгнуть. Заставила пообещать, что я буду жить. Благодаря ей я улыбаюсь, спешу домой, думаю о завтрашнем дне без боли, кручусь, придумываю что-то. Но пока речи о переезде не идёт, стараюсь успокоить себя.
Одним утром, стоя у окна, понимаю, что на улице лежат сугробы и с неба падает снег. Даже не заметил, как зима наступила. Софья в это время собирается на объект. Оборачиваюсь, сжимая в руках кружку кофе. Зябко ежится, потирая плечи, когда открывает входную дверь, запуская холодный воздух из подъезда.
– Я ушла! До вечера! – Машет мне.
– До вечера. – Прощаюсь в ответ, слушая, как закрывается дверь.
Хмурюсь, смотрю, как выбегает из подъезда, быстро запрыгивая в такси. Я ведь вообще ничего не замечаю, да? Курточка на ней такая тоненькая. Как вообще не застыла сосулькой где-то на улице? Так не пойдет, Санёк. Одеваюсь, обуваюсь и еду в торговый центр. Один из плюсов зимы – бабушки покидают лагерь, прячась по землянкам у себя в квартирах. Очень надоело отвечать на вопрос «почему я до сих пор на расчудесной Софочке не женюсь». Как почти все мужики, я трудно ориентируюсь в магазинах, но надо. Провожу там долгих четыре часа. Четыре, Карл!
Вечером дожидаюсь Софью, которая прислала жалобную смс о том, как устала. Приготовил сам макароны по-флотски, её любимый ягодный чай, стоящий на отдельной полке, заварил. Сам какао тяну. Ну, нравится мне вкус и запах несквика. Наверное в детстве не пил, а теперь дорвался. Заходит домой, стряхивает снег с шапки, топать ногами, сбивая комки с обуви.
– Я пришла! – Кричит из коридора.
Подхожу, помогаю куртку снять, пока она на руки красные дышит, замерзшими пальцами сапоги расстегивает.
– Идем кушать скорей. – Зову её за стол.
Поправляет волосы, прилипшие к голове после шапки, и идет на кухню.
– Я этого таксиста полчаса ждала, никак не мог найти нужный массив! – Ругается на ходу. – Набирают кого попало, а клиенты отдуваться должны. – Сразу хватается за горячую чашку, отогреваясь, даже дрожит немного.
– Позвонила бы мне, знала же, что я дома, забрал бы. – Двигаю к ней тарелку. Сам не ел, её ждал.
– Да откуда же мне знать, что такой тугодум попадется. –
– Точно не второе. – Усмехаюсь в ответ.
Слушаю очередной рассказ о новом заказе, пока она не отодвигает удовлетворено тарелку.
– Я помою посуду, иди отдохни, ванну прими, замерзла совсем. – Улыбаюсь ей, самому не терпится, чтобы в комнату пошла.
– Ты просто человечище, Саш. – Чмокает меня в щеку и выходит.
Слышу возню в комнате, шуршание пакета, непонятное бормотание, а потом радостный визг. Заговорщицкая улыбка растягивается на губах сама собой. Убираю посуду, слушая её причитания и вскрики. Софья залетает на кухню прямо в новенькой шубе из чернобурки, глаза горят, прыгает на месте.
– Саш, это мне? Мне? – Не верит, любовно поглаживая мех.
– Нет. Мне. Решил стиль сменить, нравится? – Потешаюсь, лопаясь от гордости, глядя на то, как идеально ей подходит шуба. – Тебе, конечно, чтобы не мерзла больше.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – Прыгает на меня, зачмокивая всё лицо.
Еле удерживаюсь на ногах, обнимая её и пытаюсь остановить, смеюсь вместе с ней. В какой-то момент она останавливается, ловлю её пристальный взгляд. Повисает молчание. Всё еще держу в объятьях, наши лица в десятке сантиметров. И я хочу поцеловать её. Прямо сейчас. Из оцепенения выводит звонок в дверь. Оба оборачиваемся на дверь. Отпускаю девушку, а она бежит в коридор.
– О, первый человек, который увидит мою шубку. – Радостно скачет, поворачивая ключ.
Лично я никого не ждал, наверное опять соседки от скуки к ней зашли. Принимаюсь мыть посуду, зная, что это надолго. Но слышу мужской голос и моментально напрягаюсь.
– Здравствуй, Софьюшка. – Звучит нагло и с издевкой.
– Ты что здесь делаешь, Вить? – А вот Софья удивлена и точно не рада.
– К тебе пришел. Не хорошо так пропадать, но подружка твоя подсказала, где живешь теперь. – Что ж, они знакомы, мне вмешиваться не стоит. Продолжаю намывать тарелки, но медленно и вслушиваясь.
– Что тебе надо? Вспомнил вдруг обо мне, надо же. – Язвит, молодец.
– А я и не забывал, сама пропала.
– Я не пропала, а искала где жить, ты же к себе не позвал. Как только у меня проблемы, так ты в кусты спрятался. – злится, заводится.
– ну, а куда мне тебя было звать, Софушка? В свою однушку? Брось, это не серьезно.
– Вали давай, я тебя не звала. – Хочет дверь закрыть, но слышу удар по металлу.
– А ты чего дерзишь? Нашла же под кого лечь, чтобы шубки дарил. Не стремно бл***ю быть? – Всё, цепь сорвана. Спокойно выключаю воду, медленно вытираю руки, аккуратно вешаю полотенце и иду в коридор.
– Иди ты на**й, Витя, сам ты шлюха. – Шипит Софья, пытаясь закрыть дверью, которую ногой подпирает какой-то парнишка.
Подхожу к ней сзади, отодвигаю одной рукой в сторону, второй перехватывая дверь.
– Соф, иди к себе. – Указываю ей на дверь в комнату, и она послушно уходит, сначала кивнув мне со сталью во взгляде.
Открываю дверь шире и перевожу взгляд на незваного гостя. Обычный такой парнишка, почему-то в кожаной куртке и кепке в такую погоду. Смотрит на меня нагло, лыбится.