Придорожная трава
Шрифт:
– Беги за дядей Мишей, – Илья поднял глаза и подмигнул мальчишке.
Откапывали парня не меньше полутора часов, под щебенкой оказался почти метровый слой рыхлого песка, и края ямы неизменно осыпались. Сначала парень боялся шевелиться, но как только у него освободились руки, он сразу конвульсивно обхватил Илью за шею, будто утопающий.
– Алло, – Илья стоял на коленях на краю ямы и поехал вниз, – я тоже к тебе хорошо отношусь.
Мишка заржал.
– Да отпусти ты меня, никуда теперь не денешься, – Илья попробовал оторвать от шеи цепкие руки. В конце концов, ему это удалось, но при каждом удобном случае несчастный пытался ухватиться то за него,
Поскольку спиртного в избушке не было, отпаивали благополучно извлеченного из земли чаем. Оказавшись свободным, он немного пришел в себя, но хвататься за людей и предметы не перестал. Его била крупная дрожь, громко стучали зубы, но первое слово, которое он выговорил, было все-таки «Спасибо».
Заходя в избушку, Илья подхватил пилу и поковырял пальцем цепь: может быть, Володька бы и смог с ней что-нибудь сделать, а без Володьки цепь придется просто выбросить.
Разумеется, Петухов не купил участка! Ника нисколько в этом не сомневалась. После того как отец Артемий не приехал святить дом, она еще надеялась на батюшку, которого пришлет Алексей, но не особенно верила в то, что без обряда освящения хоть один клиент согласится здесь что-то купить.
Как назло, Петухов, как и большинство покупателей, восхитился домом, и пожелал купить готовый сруб с условием, что его разберут и перевезут на другое место. Будто какая-то магия была в этих срубах, которые делал плотник! Ника не удивилась, когда Алексей рассказал ей, что Петухов захотел встретиться с плотником, чтобы посмотреть на того, кто своими руками может создавать такую красоту. Алексей сопротивлялся как мог, но не посмел отказать. И, разумеется, плотник не мог смолчать, когда его спросили о покупке участка. Алексей почему-то считал, будто плотник побоится снова сунуться не в свое дело, хотя Ника и предупреждала его о том, что тот ничему не научился.
Алексей, проводив Петухова, вернулся мрачнее тучи. Ника частенько видела его раздраженным, дома он не стеснялся взрываться и кричать на того, кто подвернется под руку. Она прекрасно понимала, что ему необходима разрядка, поскольку подобного поведения на людях он позволить себе не мог, и благополучно прощала мужу эту слабость. Но на этот раз его состояние нельзя было назвать раздражением, он был в гневе!
Рассказывая Нике о том, чем закончился разговор с Петуховым, Алексей кричал, стучал кулаком по столу и топал ногами. Хорошо, что этот гнев упал не ей на голову, Ника даже испугалась, настолько не ожидала от мужа подобного проявления чувств. Он готов был задушить плотника собственными руками, и, наверное, так бы и сделал, если бы тот случайно оказался поблизости. Ника не стала объяснять ему, что с плотником так просто справиться не удастся, он бы не только не поверил ей, но разозлился бы еще сильней.
В конце концов, Алексей заперся в своей спальне и не выходил оттуда до вечера. Только часов в восемь спустился поужинать и на всякий случай спросил Нику, не приезжал ли кто-нибудь к нему. Никто не приезжал. На въезде в долину, правда, помаячил несколько минут какой-то черный джип, и Ника сообщила об этом Алексею. Он несколько раз пытался до кого-то дозвониться, но, в конце концов, оставил эти попытки, рано лег спать и утром уехал до того, как Ника проснулась.
Ника же ждала священника и уповала на него больше, чем на приезд Петухова. Нет, она уже не чувствовала радостного волнения, как перед появлением отца Артемия, но надежда все же теплилась у нее в душе. Она снова оделась,
Священник приехал точно в срок – к одиннадцати утра, как и оговаривалось заранее. Ника не смотрела на дорогу, ожидая его появления, на этот раз девочки сообщили ей, что у рекламного щита остановилась чья-то дорогая машина. Ника вышла, чтобы встретить батюшку и показать ему дорогу к дому.
Отец Андрей неожиданно понравился ей. Он был постарше отца Артемия, примерно лет пятидесяти, пухлый, как сдобная булочка, с розовым улыбчивым лицом, с ямочками на щеках и подбородке, круглыми маленькими руками и добрыми озорными глазами, несколько не вяжущимися с его саном.
– Здравствуйте, матушка! – он вышел из машины, увидев Нику, и она обратила внимание, что его «Мерседес» цвета мокрого асфальта, вел шофер, а не сам батюшка.
Его радостное приветствие и широкая доверительная улыбка сразу заставили ее расслабиться и улыбнуться в ответ. После встречи с отцом Феофаном Ника скептически относилась к этой встрече и собиралась хранить холодное спокойствие на всем ее протяжении. Но, увидев, что перед ней милый и добродушный человек, почему-то подумала, что поступает с ним не совсем честно. Безусловно, он не знает, насколько коварно это место. Ведь случился же инфаркт у отца Артемия, значит для священников не безопасно появляться в долине.
– Послушайте, – начала она, как только поздоровалась и познакомилась с батюшкой, – не подумайте, что я ненормальная, со мной все в порядке, но в моем доме водится нечистая сила.
Отец Андрей улыбнулся, но вовсе не потому, что хотел посмеяться над ней:
– Я думаю, сейчас мы с этим разберемся. Для того дома и освящают, чтобы нечистой силе в них не было места.
– Но… – попробовала продолжить Ника, – священник из местной церкви отказался сюда ехать.
– Вы не волнуйтесь, – ободрил ее батюшка, – если хотите, можете пожаловаться на него. У нас вообще-то не принято отказывать прихожанам в подобных просьбах.
– Нет, я не собираюсь жаловаться, – быстро ответила Ника, и только потом подумала, что это стоило бы сделать, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное ей отцом Феофаном.
По дороге отец Андрей рассказал ей, что церковь понимает под нечистой силой, и зачем проводят обряд освящения жилища. Нике очень понравился его рассказ: в нем не было никакого мракобесия, разве что элементы красивой сказки вроде «благодать Святого Духа». Священник оказался человеком образованным, и говорил с Никой всерьез, на понятном ей языке, так что заставил задуматься об ее отношении к православной вере. Удивительно, но за пять минут спокойной беседы Ника успела поменять точку зрения: поступок отца Феофана больше не казался ей столь вопиющим оскорблением, а церковная служба – скучным и утомительным мероприятием.
А главное – она перестала думать, что сходит с ума. Оказывается, церковь ничуть не отрицает существования нечистой силы, а напротив, считает своим долгом с ней бороться. И называется это «конкретным материализованным действием темных дьявольских сил».
Батюшка, видимо, понимал, к кому и для чего едет, потому что нисколько не удивился тому, что в доме нет ни одной иконы. Иконы и все необходимое для освящения, в дом принес шофер – здоровый детина в рясе и черной шапочке, названия которой Ника не знала.