Придорожная трава

Денисова Ольга

– Вы – Максимов? – спросил бригадир, подходя поближе.

Илья кивнул.

– У меня постановление поселковой администрации о сносе этого строения, – бригадир показал на избушку.

– Да ну? – Илья напрягся, но вида не показал, – а не могу ли я на него взглянуть?

– Пожалуйста, – бригадир протянул Илье бумагу.

Илья пробежал постановление глазами: на бланке поссовета, с гербовой печатью, с неразборчивой подписью… «В связи с пожароопасностью и перепланировкой», «до 22 июня», «Возместить владельцу по рыночной цене», «В соответствии

с кадастровой стоимостью».

– Так в связи с перепланировкой или пожароопасностью? – Илья скривился, – Это же филькина грамота.

– Я не знаю, – недобро усмехнулся бригадир, – мне велели – я делаю.

– А нельзя ли пригласить представителя поселкового совета? А то мне кажется, здесь что-то не так.

– Щас! Разбежались! У меня рабочий день до пяти, а время – двенадцать. Я не собираюсь тут торчать и кого-то ждать. Не нравится – жалуйтесь. Можете начинать прямо сейчас.

– А если я в милицию позвоню? – Илья сжал губы.

– Звони, – пожал плечами бригадир.

Илья вытащил из кармана мобильный, но понял, что 02 ему не поможет, звонить надо в местное отделение. Где-то в избушке валялся поселковый телефонный справочник.

– Я позвоню. Не беспокойтесь, – он кивнул и поднялся на крыльцо.

Нет, такого она сделать не посмеет. Это противозаконно, это называется – уголовное преступление. Вероника законопослушная гражданка, как она может на такое пойти? Он зашел в столовую – на экране Сухов прикуривал от бикфордова шнура.

– Мишка, где телефонный справочник?

– Что-то случилось? – Мишка протянул ему темно-зеленую брошюрку.

Илья ничего не ответил, вырвал справочник у Мишки из рук и начал судорожно перелистывать страницы с рекламой. Ага, вот отделение милиции. Интересно, что им надо сказать? Мой дом незаконно собираются сносить? Илья вышел на крыльцо, чтобы ни Мишка, ни Сережка его не слышали, набрал номер и долго ждал ответа.

– Милиция, – сонно ответил недовольный голос после пятнадцатого гудка.

– Здравствуйте, – начал Илья, – ко мне сейчас подъехали какие-то люди на бульдозере…

– Фамилия ваша, – перебил недовольный голос.

– Максимов, – честно представился Илья.

– Где прописаны?

– Лодейное поле… – он не успел договорить.

– Ба! Илья Анатольевич! – воскликнул голос на том конце, – как неожиданно! И что же вам от нас понадобилось?

– Мой дом хотят снести… – пробормотал Илья, понимая, что говорит с ним приснопамятный лейтенант, который сломал руку, выходя однажды из избушки.

– Да ну? Не может быть! Ну так пусть сносят!

– Это уголовно наказуемо, – Илья пожал плечами.

– А вы нам заявление напишите, мы разберемся, не беспокойтесь.

– Но…

– Все. До свидания. Не нравится – жалуйтесь.

Лейтенант положил трубку.

У крыльца тихонько похохатывал бригадир, глядя на растерянное лицо Ильи.

– Ну? – спросил он сквозь смех, – приедет милиция?

– Сейчас, – кивнул Илья и набрал 02.

Там тоже долго не снимали трубку, а потом вежливая девушка

подробно выспросила все его анкетные данные. Но как только он сказал, что дело происходит в области, она тут же объявила, что это не их территория и посоветовала позвонить в местное отделение. Дала номер телефона и тут же отсоединилась.

– Короче, – бригадир дождался, пока Илья уберет трубку в карман, – собирай вещи. У тебя есть час на сборы.

– Я не никуда не уйду, – сказал Илья, – и никаких вещей собирать не буду.

– Твое дело. Через час я снесу этот сарай независимо от того, будут там твои вещи или нет.

– Послушайте, – вздохнул Илья, – вы что, не понимаете? Это мой дом, у вас нет никаких оснований для его сноса, кроме этой фальшивой бумажки. Вы соображаете, что вы делаете?

– Ничего не знаю, – отрезал бригадир, – с бумажками мое начальство разбирается, это не мое дело. Мне сказали сносить – я снесу. А ты жалуйся, в милицию звони – твое дело.

– Я вам не позволю этого сделать, – глухо прорычал Илья.

– Да ну? – усмехнулся бригадир, – посмотрим.

Он развернулся и пошел к трейлеру, рядом с которым на траве расположились его товарищи. Илья стиснул кулаки: придется выяснить у Вероники, не боится ли она этого делать. Говорить с ней совершенно не хотелось. Что-то объяснять? Просить?

Он вспомнил, как бежал через Долину с ней на плече, прислушиваясь к ее дыханию, и как боялся не успеть. Неужели было бы лучше, если б она умерла?

– Вероника, – он подошел к зеленой машинке и нагнулся к опущенному стеклу, – послушай, что ты делаешь?

Она окинула его холодным, равнодушным взглядом и ответила, подняв подбородок:

– Я спасаю жизнь своих детей.

– Твои дети в безопасности, о чем ты говоришь?

– Мои дети остались бездомными, я верну им наш дом, – бесстрастно ответила она.

– Ценой того, что разрушишь мой? – Илья поднял брови.

– Я предлагала тебе деньги, ты отказался. Впрочем, я в любом случае возмещу тебе его стоимость.

– Мне не нужны деньги! – рявкнул Илья.

Она повела плечами:

– Мне все равно. Отойди, нам не о чем разговаривать.

– Как это «не о чем»? Ты понимаешь, что ты задумала? Это же… криминал.

– Попробуй меня за это привлечь, – усмехнулась она.

– Я… – Илья набрал в грудь побольше воздуха, но Вероника не дала ему договорить.

– Иди, собирай вещи, – снисходительно улыбнулась она.

От ее небрежного тона он задохнулся. Она хочет уничтожить избушку – понятно. Ей кажется, что она спасает жизнь своим детям. Но какого черта она позволяет себе глумиться над ним? Или он чем-то смертельно ее оскорбил? Не она ли третьего дня рыдала у него на руках и обещала уехать? И вот теперь она является сюда в сопровождении бригады рабочих и советует ему собрать вещи? Если бы на ее месте был Залесский, то получил бы по зубам. Илья стиснул кулаки, пытаясь посчитать до десяти, но не смог удержаться и со всей силы ударил кулаком по дверце машины.