Придорожная трава

Денисова Ольга

– Например, – кивнула она и подняла голову, – и кто детей на стройку за собой не таскает.

Он хотел что-то возразить, но она не позволила, посмотрела на него сверху вниз, и надменно сказала:

– Вы закончили работу? Если да, то вы свободны. У вас, по-моему, выходной сегодня, а мне еще поработать надо.

Пока плотник подбирал слова для ответа, она успела выйти в столовую и захлопнула за собой дверь, давая понять, что говорить ей с ним не о чем.

В понедельник вечером, довольно поздно, в дверь избушки постучали. Илья никого не ждал в такой час, он в это

время валялся на кровати и читал. Простукивать дом он закончил, жучка нигде не обнаружил и в который раз подивился тому, как же все-таки случилось упасть этой злосчастной балке. Хозяйка дома с красивым именем Вероника не сказала ему ни слова, отчего было обидно и как-то не по себе. Даже когда он хотел порадовать ее результатами обследования, она и то не соизволила его выслушать. А ведь еще как минимум два дня ему придется торчать в ее доме. Совершенно невыносимо. Она притягивала его чем-то, вызывала жгучий и какой-то иррациональный интерес. Загадочная, надменная, холодная – как снежная королева. И в то же время, стоило ей что-нибудь сказать, Илья задыхался от злости и готов был ее растерзать. Она как будто нарочно отыскивала его больные места, и прицельно била именно по ним. Ладно, он готов простить ей ее снобизм, граничащий с дурным воспитанием. Но зачем она на каждом шагу поминает избушку, которую вот-вот снесут? Неужели она не видит, что эта тема для него неприятна, даже болезненна? Да однозначно видит, не слепая же она.

Да, он пробовал заговорить об этом с ее мужем, но ничего не добился, только поставил себя в дурацкое положение. Залесский лишь посмеялся над ним, не злобно, по-доброму так, свысока. Лучше бы он распустил пальцы и попытался поставить наглого плотника на место. Тогда можно было бы ответить грубостью на грубость. А чем можно ответить на снисходительную улыбку? После этого разговора Илья долго скрипел зубами. О сносе избушке оба супруга говорят как о деле давно решенном, до которого никак не доходят руки. Неужели ничего не получится сделать?

Не просыхающий Мишка как всегда храпел на лавке в столовой. Пришлось встать и выйти навстречу гостям – Илья успел запереть двери на ночь.

На пороге стоял старик. Очень старый, можно сказать, столько не живут. Но совершенно особенный. Илья привык видеть стариков бедными, побитыми жизнью, непритязательными в еде и одежде. Этот же был одет в безупречный темный костюм, галстук, узкие, отлично вычищенные ботинки. На голове его сидела элегантная шляпа, а опирался он на зонтик-тросточку. Его редкие седые волосы, зачесанные назад, похоже, только что укладывал парикмахер. Илья попятился назад и пробормотал смущенно:

– Вам, простите, кого?

– Здравствуйте. Я хотел бы видеть Максимова Илью Анатольевича, – старик церемонно кивнул.

– Здравствуйте, – Илья вместо кивка на секунду втянул голову в плечи, – это я. Проходите, пожалуйста.

Ему стало очень неловко оттого, что Мишка храпит на лавке в таком непрезентабельном виде.

– Вы никогда не спрашиваете незнакомцев, кто они такие и что им надо, когда они ночью вламываются к вам в дом? – скривился старик и широко шагнул через порог, опираясь на трость.

– Если честно, то никогда, – хмыкнул Илья, – наверное, вы сами мне объясните, зачем пришли, разве нет?

Старик улыбнулся и кивнул.

– Я могу

присесть к столу?

– Конечно, – Илья смахнул с лавки на пол Мишкину грязную полотняную сумку, – если, конечно, не боитесь испачкать костюм…

– Нет, не боюсь, – улыбнулся старик, и лицо его вдруг осветилось и помолодело. И если до этого Илья чувствовал себя неловко, то после этой улыбки ему стало легко и комфортно, – и пусть вас не смущает наличие вашего нетрезвого товарища, я не ожидал увидеть ничего другого.

– Почему? – удивился Илья.

– Ну, строители никогда не отличались трезвым образом жизни. Тем более, я наводил о вас справки.

– Обо мне? Зачем? – Илья удивился еще больше.

– У меня к вам дело. Верней, предложение. Но перед тем как изложить его суть, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?

Илья помотал головой.

– Тогда сядьте, и предложите мне чаю, что ли… – старик снова улыбнулся. Удивительная улыбка – открытая и добрая.

– Конечно, – Илья потянулся к чайнику и щелкнул выключателем, – но у нас кружки только железные остались, остальные перебили.

– Ничего, – старик закусил угол губы, пряча улыбку, – из железных кружек мне тоже доводилось пить. На фронте.

Илья прикинул, сколько ему может быть лет, и присвистнул. Самое малое получилось – восемьдесят.

– Мне восемьдесят шесть, – церемонно кивнул старик, как будто прочитав его мысли, – и зовут меня Павел Тихонович Ропшин, так что будем знакомы.

Илья пожал протянутую руку, худую и сморщенную.

– Хорошо у вас пахнет здесь… – пробормотал старик, помолчав.

– Это перегаром, что ли? – усмехнулся Илья, глянув на Мишку.

– Нет, стружкой, свежей стружкой.

– Так мы плотники. От нас так всегда пахнет. Я привык, не замечаю.

– Хороший запах.

– О чем бы вы хотели меня спросить? – Илья никак не мог сообразить, какое дело могло привести сюда этого человека.

– У меня много вопросов. Ну, для начала я хотел бы узнать, не случалось ли с вами несчастных случаев за то время, что вы жили здесь?

Илья пожал плечами:

– Да вроде нет. Серьезных, по крайней мере.

– Это хорошо. А что у вас с руками?

– Меня собаки покусали. Новые хозяева привезли двух азиатов, и не уследили за ними.

– Забавно. Собаки новых хозяев… – старик посмотрел на потолок, как будто обдумывая что-то, – вы действительно живете здесь два года?

Илья кивнул.

– И как вам здесь нравится?

Странный вопрос. Илья удивленно наклонил голову и поднял брови.

– Ну, вообще-то мне здесь нравится, – хмыкнул он, а потом решил, что этого мало и добавил, – если честно, я хотел бы остаться здесь навсегда, но, боюсь, у меня это не получится.

– Хорошо. Скажите, а пока вы жили здесь, не замечали ли вы чего-нибудь странного? Ну, например, взгляда в спину?

Илья откинулся к стене и дунул на челку.

– Да, замечал.

– И какой это взгляд? Добрый, злой, враждебный?

– Нет, теперь не враждебный. Мы… мы здороваемся, – Илья смутился и опустил голову. Слишком это прозвучало… по-детски, что ли.

– Прекрасно, – старик подался вперед, – это замечательно. Может быть, вы и Печника видели?

– Нет, не видел, – Илья вскинул голову и улыбнулся, – только слышал. Вот Мишка видел.