Придорожная трава
Шрифт:
Узкие ладони с длинными голубоватыми пальцами уперлись в стекло, словно старались его выдавить, на бледном лице отчетливо проступила мертвенная синева, и рот сказал что-то угрожающее, но что, Ника не услышала, отступая вглубь комнаты.
Свет! Надо немедленно включить свет, и галлюцинация исчезнет, рассеется. Она протянула руку к выключателю, до которого оставалось не больше трех шагов. И в этот миг балконная дверь распахнулась, с шумом ударившись об откос. Холодный ветер ворвался в комнату и дохнул на Нику затхлым кладбищенским запахом. Ночные шорохи, обычно
Существо в белом саване повисло над порогом и хрипло захохотало, откинув голову и обнажая длинный острый клык.
Ника замерла на месте, не в силах пошевелиться. Ноги, как в кошмарном сне, приросли к полу, рука, тянущаяся к выключателю, замерла и отказывалась подчиняться.
– Убирайся отсюда, – прошипело существо, резко оборвав страшный хохот, – убирайся! Тебе здесь не место!
Горящие белесым светом глаза глянули Нике в лицо, и на дне этого взгляда Ника увидела свою смерть: глубокую холодную могилу, залитую дождевой водой, в которую опустили заколоченный гроб, обтянутый черным бархатом. И толщу земли, давящую на грудь. Удушливую темноту и склизких червей, пожирающих ее плоть.
Ноги ее подкосились, и она медленно опустилась на ковер. Существо снова захохотало, а потом встало на пол и быстрым неслышным шагом двинулось в сторону Ники. Ника зажмурила глаза и втянула голову в плечи. Ее лица коснулся подол белого савана, пахнущий землей, и волна холода окатила Нику с головы до ног.
Но существо просто прошло мимо, распахнуло дверь и исчезло в темноте коридора. Сквозняк поднял легкую занавеску, и она захлопала на ветру, словно парус.
Ника не могла сказать, сколько времени просидела на ковре в полном оцепенении, а когда очнулась, поняла, как ужасно замерзла. Свежий ветер майской ночи гулял по комнате, никакой могильной затхлости в нем вовсе не ощущалось. Как ей могло такое привидеться? Нет, определенно, расшатанные нервы надо лечить.
Она поднялась, поеживаясь, захлопнула дверь в коридор, и прикрыла балкон. Может и к лучшему, что комната так хорошо проветрилась – теперь она будет крепко и спокойно спать.
Под одеялом было тепло и уютно, Ника прочитала полстраницы и поняла, что ее невыносимо клонит в сон. Может быть, сегодня ей не будут сниться кошмары? Может быть, на сегодня ей хватило кошмаров наяву? Она погасила бра, подложила ладонь под щеку, и блаженно зажмурилась. Надо каждый день проветривать спальню на ночь.
Она проснулась среди ночи оттого, что кто-то присел на ее постель.
Ника в ужасе вскочила и потянулась к выключателю. Неужели опять? Снится ей это, или кошмар снова посетил ее наяву?
Бра ярко вспыхнуло, вопреки ее опасениям. На ее кровати сидел наглый плотник и прижимал указательный палец к губам. Как и вечером, он был прилично одет, побрит и причесан. Ника не могла не отметить, что у него, на самом деле, красивые волосы – густые, темно-русые, немного выгоревшие сверху. А короткие брови были светлей волос, создавая необычный контраст.
– Что вы здесь делаете? – почему-то шепотом спросила она.
Он покачал головой
Плотник, между тем, нежно провел рукой по ее щеке, как будто пробуя ее на ощупь. И Ника не могла сказать, что это показалось ей неприятным. Его сухие губы беззвучно что-то прошептали, и ей вдруг необыкновенно захотелось, чтобы он ее поцеловал, бледными упругими губами.
Он будто прочел ее мысли, подложил ладонь ей под затылок, и притянул к себе. Ее грудь прижалась к его рубашке, и Ника задохнулась, настолько это прикосновение оказалось волнующим. У него были сильные руки, он с легкостью удерживал ее на весу, обнимая ее губы своими. И поцелуй его был сильным, страстным, и, пожалуй, смелым. Он нисколько не сомневался в себе, в своей неотразимости, но Нику это не обидело, а наоборот, еще больше разгорячило. Ей хотелось крепких объятий, ей хотелось видеть, как мышцы вздуваются у него на плечах, и она просунула руку к его животу, вытаскивая его рубашку из-под брюк.
Плотник опустился вместе с ней на подушку, давая ей возможность расстегнуть ему пуговицы, но губ ее из своих не выпустил, ласкал и мял ее тело жесткими мозолистыми пальцами.
У него было красивое, мускулистое тело. Ника провела пальцем от шеи до глубокой ямочки на груди, рассматривая его торс, но он не дал ей долго любоваться собой, сгреб в объятия и прижал к себе так тесно, что из легких вышел весь воздух. Страсть его показалась ей сдержанной, как будто он прикладывал усилия к тому, чтобы не дать себе воли, потому что тогда он либо сомнет ее кости в объятьях, либо разорвет на куски. Его внутренняя дрожь передалась ей, и она поняла, что не имеет ничего против того, чтобы быть разорванной на куски.
Ника с силой дернула его брючный ремень, стараясь его расстегнуть, плотник помог ей снять с себя брюки, а потом резко откинул ее на подушку, и ей пришлось притянуть его к себе, потому что страсть кипела в ней и выплескивалась через край. Его лицо замерло напротив ее лица, Ника обхватила руками его спину и прижалась к нему грудью, выгибаясь вперед.
Его немигающий взгляд отсвечивал безумием и безрассудством, и Ника поняла, что тонет в этих сумасшедших глазах, и хочет в них раствориться. Лицо его окаменело, на нем остро обозначились скулы, и страх пронзил Нику остро и внезапно – она почувствовала, что он не тот, за кого себя выдает. Но, как ни странно, это не погасило ее страсти.
– Ну же… – прошептала она, и в эту секунду поняла, что смотрит в пустые глазницы голого черепа, и оскаленные зубы тянутся к ее губам, и руки ее лежат на острых костях позвоночника, покрытого ошметками тлеющей плоти. И эта же осклизлая тлеющая плоть чмокает, прикасаясь к ее белой груди.
Она хотела закричать, но выдавила только жалкий шепот, похожий на шипение. Оскаленные зубы обхватили ее рот в чудовищном поцелуе, скользкие кости пальцев стиснули ее плечи, Ника рванулась и… проснулась в своей постели.