Приемыш – Книга 2

Ищенко Геннадий Владимирович

— Приказ вождя, — равнодушно ответил жрец. — Ты должен быть в королевствах до окончания дождей. Да и не настолько у нас приятное путешествие, чтобы его растягивать.

Выехали они пять дней назад и благодаря спешке и тому, что двигались без дорог напрямую, уже приближались к границе со степью. Лошади у них тоже были степные, низкие и неприхотливые, но на удивление быстрые и выносливые. Непонятно, как это у них получалось, но при скачке по открытой местности, заросшей густой травой, ни одна из лошадей не оступилась на неровностях почвы и не угодила копытом в нору грызуна, которых немало было в таких местах. У каждого было по две заводные лошади. Ехали весь день, постоянно чередуя движение рысью и шагом и время от времени меняя лошадей. Двигались следующим порядком. Впереди был первый десяток, в котором находился и командир отряда — десятник с женским именем Номи, следом ехал жрец с Колином,

а замыкал отряд еще один десяток воинов. Обедали, не слезая с седел, черствыми лепешками и разваренным вяленым мясом, оставшимся от завтрака. На это время лошадей пускали шагом, и они тоже подкреплялись, хватая пучки слегка пожухлой после кратковременных зимних морозов травы. На ночь ставили два шатра из парусины. Все необходимое для них везли на трех заводных лошадях. В одном шатре ночевали сами воины, а в другом Колин со жрецом. Дежурили воины в три смены, и как они определяли время дежурства при затянутом тучами небе осталось для Колина секретом. Маг на этот вопрос ничего не ответил, только пожал плечами. Иногда они вспугивали зайцев, которых рахо на скаку били без промаха из своих чудовищно сильных луков. Стрелять из такого Колин так и не научился, просто не хватило сил.

Четкой границы между степью и державой рахо не было. Просто все реже начали попадаться островки деревьев, а потом они исчезли совсем. Через степь скакали двенадцать дней. За все это время с кочевниками встретились только один раз. Естественно, что хозяева, которых было раз в пять больше чем рахо, решили разобраться с непрошеными гостями и поживиться их имуществом. Со свистом и воинственными криками они ринулись наперерез отряду, доставая луки и охватывая сгрудившихся рахо широкой дугой. Положение спас жрец. Воины еще только готовились к стрельбе, а за его спиной уже взвился в воздух небольшой дракон и с шипением ринулся навстречу степным конникам. Азартные крики сменились воплями ужаса, и кочевники, вздыбив лошадей, разворачивали их и гнали назад, нещадно нахлестывая плетьми. Назад никто из них не оборачивался, поэтому никто и не увидел, как, пролетев пару сотен шагов, дракон истаял в воздухе.

— Иллюзия, — как всегда коротко и невыразительно пояснил Сади.

Как ни пытались ехать напрямую, все же пришлось сместиться к северу, чтобы обогнуть реку, возле которой когда-то зимовали бегущие из родной земли кайны. Она брала свое начало в ледниках Зарского хребта и протекала по территории Сенгала, где в нее впадало несколько притоков.

Когда отряд приблизился к границам земель, где уже обитали кайны, дожди полностью прекратились, и воздух с каждым днем начал прогреваться все больше и больше.

— Дальше поедешь сам, — сказал Колину Сади. — Мы возвращаемся. Заводных лошадей оставлять не будем. Тебе они больше не нужны, да и внимания к себе без них привлечешь меньше. Связь через «Ухо», но старайся использовать его только для важных сообщений. Если растратишь силу, сам зарядить не сможешь. Маг из тебя…

— Я все помню, — прервал жреца Колин. — Золото мне дают или обходиться одним дорожным кошелем? Так с ним я далеко не уеду, разве что для его пополнения выходить на большую дорогу.

— Держи, — Сади протянул кайну два увесистых мешочка. — Это деньги степняков. Раз они ими расплачиваются за ваши товары, у тебя их тоже возьмут. В одном серебро, в другом золото. И трать их бережливо, за эти деньги можно купить троих таких, как ты. И не забудь про свою жену и детей. Если предашь, умирать они будут долго.

Не сказав больше ни слова, жрец развернул коня и поскакал прочь. Вслед за ним двинулись и воины, а оставшийся один Колин со злостью плюнул в сторону уехавших и ударил своего коня каблуками. К концу дня все чаще в степи начали попадаться островки леса, а заночевал Колин уже в большой роще. Следов людей пока не попадалось, и он рискнул разжечь костер и сварить зерно, бросив в варево последнее вяленое мясо. Поев и приготовив оружие, Колин заснул на нарезанных и подсушенных возле костра ветках. Можно было спать, ничего особенно не опасаясь: чуткий конь, которого он привязал рядом, почувствует и зверя, и человека и разбудит ржанием. На второй день рощи, подобные той, в которой он ночевал, слились в один сплошной лес. Постепенно деревья становились выше и стали преобладать хвойные породы. Лес густел, но по нему пока еще можно было ехать верхом, лишь изредка уворачиваясь от низко растущих ветвей. Никакой дичи он не встретил, так что вечером пришлось довольствоваться одной кашей. А на третий день Колин в первый раз встретил человека. Пожалуй, он бы проехал мимо, если бы не раздавшийся внезапно совсем недалеко крик, полный ярости и боли. Соскочив с коня и наскоро привязав его к ближайшему дереву, Колин схватил

лук и тул со стрелами и бросился в том направлении, где кричали, стараясь производить как можно меньше шума. На большой поляне он увидел лежавшего на земле мужчину и огромного кабана, который в бешенстве терзал чье-то тело шагах в двадцати от лежавшего. Колин вскинул лук и вогнал кабану стрелу в шею по самое оперение. За первой стрелой последовала вторая, а третьей не потребовалось. Кабан зашатался и, жалобно хрюкнув, упал на бок. Хоть степной лук был и послабее луков рахо, на небольшом расстоянии это было страшное оружие, которым кайн владел в совершенстве. Колин вышел на поляну и направился к мужчине. Подойдя ближе, он понял, что здесь произошло. Пострадавший явно не был охотником, или просто сейчас не охотился, потому что кроме большого кинжала на поясе, другого оружия у него не было. Кабан напал на него сам, сбил с ног и изрядно попортил правый бок. Мужчину спасла бывшая рядом собака. Непонятно, почему она не почуяла кабана, но когда упал хозяин, бросилась на страшного противника и отвлекла его на себя. Сейчас ее истерзанное тело валялось рядом с телом кабана. Мужчина был жив, поэтому Колин достал хранившийся у него для перевязки лоскут ткани и перевязал ему бок, а потом применил свои невеликие силы для ускорения заживления, привел на поляну коня и в ожидании, когда раненый придет в себя, начал разделывать кабана. Ожидание затянулось, поэтому он успел развести костер и поджарить на огне несколько ломтей мяса. Впервые за несколько последних дней Колин нормально поел, да еще и нажарил мяса впрок на пару дней. Подойдя к раненому, он понял, что мужчина уже в сознании и наблюдает за ним через наполовину прикрытые веки.

— Хватит претворяться! — сказал он раненому. — Я тебя не съем, мне и свинины достаточно. Лучше скажи, что с тобой-то делать? Мне не с руки здесь долго задерживаться.

— Я живу здесь неподалеку, — с усилием сказал раненый. — Живу один, так что можешь не бояться. Довезешь — отблагодарю. Что с моим псом?

— Кончился твой пес, но перед этим, считай, спас тебя. Если бы не он, ты бы одним боком не отделался. Отвезу я тебя до дома, скажи только, куда ехать. Меня звать Колином, а как обращаться к тебе?

— Зови Сарком, — ответил раненый. — А ехать к моему дому так…

Немного поплутав, Колин все-таки нашел дом Сарка. Дом оказался, скажем так, немаленьким. В нем вполне могли жить и не тереться при этом спинами две семьи. Потемневшее дерево говорило о том, что строению уже немало лет.

— Что смотришь? — спросил Сарк, которого Колин снял с лошади и перенес в одну из шести кроватей. — Удивляешься откуда здесь такие хоромы?

— Есть немного, — согласился Колин. — Непохоже, чтобы поблизости жил кто-то еще.

— А никого больше и нет, — вздохнул Сарк. — И приятелей моих, с которыми все это когда-то строилось, тоже уже нет. Если бы ни ты, этот дом вообще остался бы без хозяина. Я вижу, ты меня боишься. Если так, то зря. Мне, парень, обратно в Сенгал ходу нет. Почему я оттуда сбежал — это мое дело, но стоит мне только вернуться и сразу же отгребу кучу неприятностей. Как и ты, кстати.

— А почему, как и я?

— А потому, что Сенгал — это место особенное, и чужаков там не любят. А в тебе чужака не распознает разве что слепой и глухой. Одет ты не по-нашему, да и говоришь тоже так, что иногда не враз поймешь.

Колин и сам уже заметил, что язык, на котором говорил Сарк, немного отличался от того, который еще помнил кое-кто из кайнов на побережье.

— Одежду ты можешь сменить, — продолжал Сарк. — Вон в тех сундуках от ребят осталась. Они были разного роста, так что подходящую найдешь. А вот свой говор ты никуда не денешь. Да и о нашей жизни ты мало что знаешь, есть у меня такое подозрение. Ты ведь из степи сбежал? Одежда похожая на их, хоть и не халат, да и лошадь у тебя степная.

— Ты прав, — ответил Колин. — Еще маленьким кто-то из ваших купцов продал кочевникам. Мне удалось убежать и не совсем с пустыми руками, но о том, что сейчас творится на родной земле, я совершенно ничего не знаю.

— Урнай точно летом придет? — спросил Сарк и в ответ на удивленный взгляд Колина пояснил. — Королева Рина об этом как-то пронюхала. А спрашиваю я к тому, что если это правда, то долго мне здесь оставаться нельзя. Если Урнай поведет своих в Зартак, еще ладно, а если зацепят и Сенгал, запросто могут наткнуться и на меня. А зацепить могут. Степняков много, а Урнай чем-то, по слухам, обижен на нашего Сандера. А тебе нужно идти в Зартак. Королева Рина его подгребла под себя, как и остальные королевства, так там теперь кого только нет, и ты на себя внимания не слишком обратишь. Если хочешь, могу даже поделиться деньгами. Я теперь остался совсем один, а свою жизнь я ценю дороже золота.