Приезжайте: у нас смертельно опасно
Шрифт:
Сэр Уильям пошевелился и открыл глаза.
– Прости, дорогая, я, кажется, ненадолго утратил нить нашей беседы, – пробормотал он сонным голосом. – Что ты сказала?
Девушка поспешила его представить, сообразив, что у нее появилась возможность удержать незнакомку:
– Мой дядя, сэр Уильям Кроуфорд. А я Патрисия Кроуфорд.
Пожилой джентльмен со всей возможной в его возрасте грацией выкарабкался из шезлонга и величаво, по-старомодному, поклонился. Женщина, очевидно, смирившись с тем, что знакомства не избежать, проговорила:
–
– Чудесный день для прогулки, миссис Барнетт.
– Да, сэр. Только, к сожалению, я не рассчитала свои силы и немного устала.
– Миссис Барнетт тоже остановилась в «Голове оленя», – сообщила Патрисия.
– В самом деле? – поднял брови сэр Уильям. – Какое приятное совпадение! Дорогая, не пора ли нам выпить чаю? Не желаете к нам присоединиться, мэм?
– Спасибо, нет. Я бы хотела просто вернуться в гостиницу и отдохнуть.
– Мы можем пойти вместе, – предложила Патрисия. У нее возникла идея, которая становилась все навязчивей.
Она поскорей упаковала краски и кисти в этюдник. Пока она этим занималась, миссис Барнетт подхватила под мышку шезлонг вместе с пледом.
– О, не беспокойтесь, я сильная, – усмехнулась она в ответ на протесты пожилого джентльмена и кивком указала на треногу. – Лучше помогите вашей племяннице.
Когда они приблизились к гостинице, навстречу выбежал коридорный и отобрал всю поклажу. Патрисия была этому несказанно рада, поскольку этюдник, который она несла, перекинув ремень через плечо, всю дорогу нещадно колотил ей сзади под коленки.
В холле миссис Барнетт попрощалась и собралась было уйти к себе, однако Патрисия, одержимая своей идеей, заговорила, стесняясь:
– Надеюсь, я не покажусь вам бесцеремонной, миссис Барнетт, но могу ли я вас попросить… если только это не будет слишком навязчиво с моей стороны…
Сэр Уильям с легким удивлением посмотрел на племянницу, а женщина сказала:
– Боюсь, я не совсем вас понимаю, мисс Кроуфорд.
– Не согласились бы вы… Я объясню… Я студентка школы Слейда, это школа изящных искусств в Лондоне, вы, наверно, знаете… Вы ведь живете в Лондоне?
– Я не слишком разбираюсь в искусстве, – осторожно ответила миссис Барнетт.
– О, простите! Пожалуйста, я бы очень хотела написать ваш портрет!
– Мой портрет? Зачем?
– Дело в том, что… вы так похожи на античную статую! Я впервые в жизни вижу такое сходство. Прошу вас, мне бы это очень пригодилось для моей художественной практики.
– Патрисия! – укоризненно покачал головой ее дядя.
– Если, конечно, у вас найдется время, – уступила девушка.
Миссис Барнетт заколебалась:
– О, не знаю… Это, наверное, привлечет внимание… Мне бы этого не хотелось.
– Мы можем расположиться там, где никто не ходит, – поспешила заверить ее Патрисия.
Женщина вздохнула и поинтересовалась без особого воодушевления:
– Мне придется долго сидеть неподвижно?
– Нет-нет, вы сможете вести себя совершенно свободно – разговаривать, читать, – возразила девушка. – Я только изредка буду просить вас замереть, и то лишь на минуту, не больше.
Возникла пауза, во время которой мимо печатным шагом прошествовала леди Кларк и окинула всю группу неодобрительным взглядом. Реджи на этот раз промолчал, но уже через минуту снаружи донеслось его пронзительное тявканье. Все трое невольно обернулись: храбрый терьер изо всех сил рвался из рук своей хозяйки, а та отгоняла зонтиком огромную чайку, которая неподвижно сидела на парапете и косилась на них нахальным глазом.
– Так что же, миссис Барнетт? – жалобно спросила Патрисия.
– Хорошо, – согласилась та. – Если это вам так нужно… Но только не сегодня.
– Завтра? С утра? – возликовала девушка.
– Нет, утром я собираюсь в город за покупками. Примерно около полудня вас устроит?
– О, конечно! Я вам так благодарна!
Женщина хотела ответить, но тут со стороны арки, ведущей из холла к лестнице, послышался восторженный возглас:
– Богиня! Совершенство!
Все трое повернулись: под сводом арки стоял в эффектной позе щегольски одетый молодой брюнет с пышным бантом вместо галстука; прядь завитых волос эффектно ниспадала на высокий бледный лоб.
Щеголь подлетел к миссис Барнетт и неожиданно рухнул перед ней на колени.
– Несравненная! – прошептал он, протягивая ей узкую коробочку, обтянутую красным бархатом. – Примите это в знак моего поклонения!
Женщина нахмурилась и приказала:
– Мистер Гилберт! Встаньте немедленно!
– Не раньше, чем вы примете мой подарок! Умоляю!
Щеголь открыл коробочку: внутри оказался золотой браслет.
– Это уже чересчур! – вспыхнула миссис Барнетт. – Оставьте меня, наконец, в покое!
Сэр Уильям и Патрисия переводили взгляд с одного на другого, не понимая, что означает эта сцена.
– Хотелось бы знать, за какие заслуги женщина может получать столь дорогие подарки от малознакомого мужчины, – раздался рядом с ними звучный голос леди Кларк. – Если только он действительно малознакомый…
Пожилой джентльмен и племянница вздрогнули: они никак не ожидали, что дама такой комплекции способна подкрасться совершенно бесшумно. Удивительно было также, что ее задиристый терьер ни разу не тявкнул. Впрочем, последняя загадка объяснилась сразу: пухлая рука хозяйки крепко сжимала его пасть.
Тем временем миссис Барнетт удалось заставить восторженного молодого человека подняться. Он продолжал попытки всучить ей свой подарок, а она отталкивала его руки.
– Вы так быстро вернулись, миледи? – заискивающим тоном спросил Уолтон, выбегая из-за своей конторки. – Вашей собачке не понравилась сегодняшняя погода?
– Я хочу понять, что здесь творится, – процедила та, не удостаивая его взглядом.
Видимо, она разобралась в ситуации практически мгновенно, потому что тут же загремела на весь холл: