Приезжий
Шрифт:
Вторым прямо на него прилег отдохнуть уже знакомый мне узбек, но он вел себя как-то неспокойно, рычал и ругался, неловко прижимая неестественно вывернутую правую руку. Дробный топот по мостовой показал, что остальные участники дискуссии решили оказаться подальше от страшного обладателя лаковых туфель.
Начиная уже понемногу ощущать свои конечности, я попытался поднятся. Получалось плохо, до тех пор, пока мне не помогли. Чья-то жесткая уверенная рука поддержала меня как раз в тот момент, когда я совсем уж было решил прилечь еще ненадолго. Счастливым обладателем
Неподалеку, с лестницы, ведущей в клуб, на нас пялились несколько завсегдатаев. В непосредственной близости от Самойлова маячили две испуганно-любопытные девичьи мордашки. В одной из них я после определенного усилия признал Сашу. Она-то как здесь оказалась?
– Девочки, – обратился к ним Самойлов – помогите Валерию Борисовичу присесть, ну хотя бы вон там пока!
Он кивнул в сторону ближайшей скамейки в центре улицы.
– Мне тут надо с новыми знакомыми договорить.
Девичьи мордашки стали совсем уж испуганными, но кивнули они синхронно. На Самойлова они пялились как на помесь Супермена с Терминатором. Он сдал меня на руки девчонкам, а сам без большого человеколюбия вздернул на воздух стонущего узбека, и, наполовину волоча его на себе, направился к подворотне.
Саша быстро опомнилась и перенесла внимание на меня.
– Ой, Валерий Борисович, вы бледный какой, на вас лица нет! Лена, что стоишь, давай помогай!
С сомнением посмотрев на хрупкую большеглазую Лену, я отодвинул их от себя. Приятно, конечно, когда женщины носят тебя на руках, но уж до скамейки как-нибудь дойду сам. После чего решительно шагнул вперед. Девушки шли по сторонам и тревожно заглядывали мне в лицо. Страховали.
Дойдя до скамейки, я как мог осторожно опустился на нее. В голове вязко гудело, каждый звук отдавался под черепом долгим эхом. Я сел, после чего улыбнулся девчонкам. Ощупал лицо. Все вроде цело, только на затылке шишка с яйцо.
– Нет, Саша, от лица еще кое-что осталось. Без пересадки обойдусь.
Противореча моим словам, из-за уха неторопливо поползла теплая струйка. Черт, все кровью заляпаю. Саша мгновенно побледнела, как полотно. Рыженькая высокая Лена не торопясь достала из сумочки бинт и аккуратно стерла кровь с моей шеи. Потом протянула мне весь рулончик.
– Промокайте пока. Я сейчас вернусь, здесь аптека на углу.
На мой, мягко говоря, изумленный взгляд все еще бледная Саша пояснила:
– Лена в Медицинском учится, третий курс. А я крови не переношу, боюсь, как дура последняя.
Голос у нее слегка дрожал. Самойлова пока не было видно, похоже, они с узбеком нашли общие темы для разговора.
– Саша, а как вы оказались здесь? – решил поинтересоваться я.
– Мы гуляли с Леной и Михаилом. Он нас подвез до центра, – Саша порозовела. – Зашли в «Кавказские вина», потом пошли вниз, у Михаила там какие-то дела были. Потом увидели этих, в куртках. Ну он к ним и кинулся. Я и не знала, что он так умеет драться –
Саша скорчила гримаску, и стрельнула взглядом в сторону подворотни, в которой скрылся Михаил.
Тем временем вернулась Лена с каким-то полиэтиленовым пакетом и принялась доставать оттуда разные предметы. Мы с любопытством следили за ее действиями. Она достала пузырек с бесцветной жидкостью, упаковку таблеток, сверточек ваты и запаянный пакет со льдом.
Я присвистнул. В голове болезненно отдалось.
– Валерий Борисович, – обратилась ко мне Лена, – дайте-ка я посмотрю, что у вас с головой.
– Лучше просто Валерий, – пробурчал я, но голову осмотреть позволил.
– Сильный ушиб, – констатировала Лена, быстро ощупав мою бедную голову – не тошнит, голова не кружится?
– Кружится, – подтвердил я, – но не тошнит.
– Скорее всего будет, – обрадовала она меня, – уж очень хорошо вас треснули. Сейчас я вам все обработаю, и надо вас обязательно уложить в постель. И врача вызвать.
– Спасибо, доктор. А ходить я смогу? Вообще жить-то буду?
Мы все посмеялись, а потом принялись за мою несчастную голову. Лена промыла ушиб чем-то, что страшно жглось. Как выяснилось – перекисью водорода. Потом посоветовала приложить пакет со льдом и скормила мне таблетку. Но этим не ограничилась, почувствовав себя заправским врачом.
– Ну-ка глубоко вдохните и выдохните. Нигде острой боли нет?
– Насколько острой? – резонно поинтересовался я – Так, чтобы на стенку лезть, нет. В боку болит. И поскрипывает слегка.
– Ого! – будущая медичка посерьезнела. – Трещинка у вас, а может и перелом. Но скорее всего трещина.
Тут из подворотни, на которую Саша уже смотрела не отрываясь, вышел Самойлов, наш российско-канадский Ван-Дамм. По тому, с каким облегчением она вздохнула, было понятно, что здесь имела место быть привязанность сердечного свойства.
Самойлов подошел, вздохнул.
– Отморозки какие-то. Ничего не знают, ничего не видели, ты им не понравился. Вот и все.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Как себя чувствуешь? – как-то вдруг он перешел на ты. Совместное боевое крещение, что ли.
– Нормально, – скривился я.
– Сотрясение мозга точно, может быть, перелом одного или нескольких ребер, – вклинилась Лена с точностью бывалого врача.
– Необходима диспансеризация от нескольких дней до пары недель.
– Ого! – Самойлов присвистнул.
Я тем временем принимал решение.
– Послушайте, Михаил. У вас есть сегодня вечером время? Мне необходимо по нашим с вами делам кое-что отвезти в Заводской. Поможете?
– Без вопросов. Сейчас вас отвезу, потом у меня дельце одно, минут на тридцать, потом можно и в Заводской.
К моему удивлению, девушки поехали с нами. Саша устроилась на переднем сиденье, мне отвели заднее, и Лене пришлось удерживать меня на поворотах. Она была права, тошнота накатывала постоянно. Очень хорошо, что ехать было недалеко, иначе лучше бы было идти пешком.