Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2
Шрифт:
— Присаживайтесь, лейтенант.
Начальник снял плащ, повесил на крючок и сел на соседний стул, а не за стол, как ожидалось.
— Слушаю вас, коллега, чем могу помочь?
Стебликов решил начать разговор с фотографий:
— Скажите, Ефим Егорович, вы кого-нибудь из этих мужчин видели раньше?
— Конечно. Вот этого, — он указал на снимок Толстикова. — Только он мне не представился. Решил остаться неизвестным. Инкогнито. Главное, что деньги платил. Условия наши принял, счет оплатил. Работа пустяковая. Стандартный набор мужа-ревнивца с манией рогоносца. Сколько их таких здесь перебывало!
— Вы и сейчас на него работаете?
— Да. Я выделил на его задание одного человека. Профессионал своего дела. Сейчас он в Москве.
— Понятно. Но давайте по порядку. Когда он к вам пришел?
— Раз
— Думаю, что очень надо. Дело серьезное, Ефим Егорович. За пять минут мы его не решим.
— Лады! Наш святой долг помогать правоохранительным органам.
Шеф бюро достал из сейфа толстую папку с документацией:
— Дело в том, лейтенант, что наши сотрудники передают свои отчеты клиентам, а копии пересылают нам. Правда, клиентам знать об этом не обязательно. Но мы должны иметь информацию о работе наших агентов. Они же зарплату получают в зависимости от сложности задания. Вот, пожалуйста, тут и фотографии есть.
Стебликов начал разбирать снимки. Несколько сделаны на набережной Фонтанки, где был повешен Зибиров. Из дома выходит Толстиков, его лицо отлично видно. Следующий снимок — женщины. Вот она выходит из такси, номер машины, входит в дом. Но ни на одной фотографии ее лица не видно. Серия снимков сделана в районе дачи профессора, где казнен Рамазанов. Сыщик сфотографировал дорожный указатель на поселок «Суханово». Каждый раз он фотографировал номера такси, которыми пользовалась женщина. На обратной стороне снимков указано число и время проведения съемки. Даты совпадали с временем убийства вербовщиков. Дальше шли фотографии, сделанные в Москве. Стебликов был немного растерян. Что-то в этой цепочке не совпадало, а что? Ответа он пока не находил.
— Я могу взять у вас эту папку? Временно, конечно.
— Разумеется, лейтенант. Вы даже можете допросить Власова, когда он вернется из Москвы. Очевидец-профессионал может рассказать больше, чем фотографии.
— Я очень сожалею, Ефим Егорович, но Власов был убит вчера в Москве, в доме, где арендовал квартиру. Застрелен в упор.
Пожилой начальник побледнел. Новость стала для него ударом.
Тем же утром Наташа пришла на работу раньше положенного. Они с Борисом Самойловым нашли в ее квартире оставленные Толстиковым фотографии и пистолет, разгадали его план. После ее гибели Колычев должен был получить фотографии с лицом преступницы. Труп уже нельзя арестовать, и на вопросы он отвечать не будет. Толстиков не сомневался в успехе мероприятия и наверняка опустил конверт со снимком в почтовый ящик до того, как пошел в трансформаторную будку собирать снайперскую винтовку.
Они не ошиблись. Курьерская служба принесла почту для генерала, Наташа расписалась в получении и, когда курьер вышел, прощупала конверты, соответствующие по размерам тем снимкам, что уже присылались Колычеву. Вскрыв конверт, она нашла в нем подтверждение своим выводам.
Четкий репортерский снимок, такой мог бы стать украшением любого криминального издания. Все же не зря Толстикова держали в редакции, чему-то научился. На фотографии Наташа была изображена в полный рост, рядом с ней, в плетеном кресле у дерева, с сука которого свисала веревка с петлей, сидел перепуганный насмерть Рамазанов. Она вспомнила, как в тот момент услышала хруст веток кустарника и, оглянувшись, увидела Толстикова, идущего в ее сторону от калитки.
В коридоре послышались шаги. Наташа тут же убрала фотографию в стол. Кто-то прошел мимо приемной. Она переложила снимок и конверт в свою сумочку, после чего позвонила дежурному:
— Приготовьте, пожалуйста, для Геннадия Алексеевича сводку происшествий по городу за последние сутки и пришлите мне в приемную.
Появился генерал вместе с Трифоновым. Они вежливо поздоровались с Наташей и прошли в кабинет. Следом появились Куприянов и Марецкий, последней пришла Задорина. Предстоял серьезный разговор, Наташа поняла это по лицам собравшихся.
Так оно и было.
Задорина первой начала доклад. Голос ее звучал немного раздраженно, чувствовалось, что она устала. Шквал преступлений обрушившийся на следственно-розыскную группу, не давал ни минуты покоя ни оперативникам, ни следователям. На столе появилась фотография. На ней был изображен Толстиков, вешающий Сергея Пекарева в его квартире.
— Этот снимок все объясняет. Теперь мы знаем, кто именно был истинным палачом. За свою работу Власов и поплатился головой. Я выдвигаю следующую версию. Власов следил за Толстиковым и его сообщницей с Санкт-Петербурга. Он накапливал компромат на криминальную парочку. В какой-то момент он счел, что материала для шантажа достаточно. Конечно, речь может идти только о деньгах. Он предъявил снимки Толстикову, и тот у него их выкупил за определенную сумму. Но вероятнее всего, Толстиков не мог оставить живым такого свидетеля. Он дает своей сообщнице револьвер и отправляет ее следом за сыщиком. Той удается его проследить, и она убивает Власова в лифте, а заодно забирает из его портфеля выплаченные Власову деньги. По логике вещей все сходится. Вот только они не знали, что Власов оставил себе на память одну фотографию, которую мы и нашли в его кармане. Свидетели видели женщину, убившую Власова. Мы показали соседке фоторобот преступницы, и она ее опознала. Остается без ответа только один вопрос — на кого работал частный сыщик. Мы нашли в квартире отчет о последней работе. Ничего особенного. Конверт со штампом его сыскного бюро, но ни адреса, ни имени на конверте не значилось. Версия имеет подтверждение фактами. Эксперты установили, что профессор Пекарев и Власов убиты из одного оружия. Марка револьвера пока не установлена, анализов я не делала. Тут надо всем вместе подумать над случившимся.
— Тут сразу же возникает несколько вопросов, Ксения Михална, — подал голос Трифонов. — Первый. Шантажист, стремившийся заработать на компромате, не станет присылать фотографии в прокуратуру. Значит, мы имеем в наличии двух фотографов. Снимки, присланные нам, доказывают, что они сделаны непосредственно на месте преступления. Готов с вами согласиться, что главным палачом был
Толстиков, и он же фотографировал свою сообщницу на фоне трупов. Но делал это скрытно. Он и присылал нам фотографии, чтобы перенести ответственность за содеянное на партнершу. Однако что касается вашей версии, то в ней есть одна брешь. Получив деньги за шантаж, Власов вряд ли бы повез их домой. Он опытный оперативник, а не наивный дергач. И уж, конечно, он не вошел бы в лифт с партнершей Толстикова. Следя за ним, он не мог не знать, кто она. Допустить к себе на близкое расстояние женщину, связанную с Толстиковым, да еще соучастницу стольких убийств — это верх беспечности.
— Позвольте перебить, — вмешался Марецкий. — А если женщина играла на два стола? Дело в том, что ее и раньше видели вместе с Власовым. Может, шантаж Толстикова — ее идея. Она решила заработать, а сыщик был лишь орудием ее замысла. Когда тот получил деньги, они встретились и решили их поделить. Поехали домой к Власову, и в лифте она его пристрелила. Зачем делиться, если можно взять все себе? Толстикову она доложила, что свидетель убит — ею, разумеется, но денег при нем не было. Говоря вашими словами, какой дурак потащит деньги домой? Все логично.
— Красиво излагаешь, Степан, — улыбнулся Куприянов. — Так и хочется поверить. Есть еще одна загадка. Я получил сообщение из Петербурга. Частного сыщика Власова нанял ни кто иной, как сам Толстиков. В задачу Власова входила слежка за его распутной женой. И он начал следить за небезызвестной нам женщиной за сутки до того, как был повешен первый вербовщик Зибиров. Конечно, мы не можем исключать, что, став свидетелем серии убийств, Власов решил переманить на свою сторону сообщницу Толстикова, и инициатива союза исходила от него, а не от женщины. Та согласилась, но лишь для того, чтобы держать сыщика под контролем. А когда тот встал на дыбы, она его уничтожила, оставаясь преданной Толстикову. Это больше похоже на правду. Но остается не ясным почему Толстиков нанял Власова. Если он запланировал ряд убийств, то понимал, что сам в первую очередь попадет в объектив сыщика. Окажись Власов порядочным человеком, после первого же убийства он пришел бы в милицию и выложил все, что знает. В таком случае, мы взяли бы Толстикова и его подругу еще в Питере. Совершенно неоправданный риск.