Приглашение на казнь
Шрифт:
Холодный бесстрастный тон, напряжённая застывшая поза.
Вот и всё…
Леди метнула в него взгляд. На ресницах блеснула слеза. Мысли взвились в панике: «Остановись… Что ты творишь?.. Ты сможешь без него?» Загнала их глубже, задавила. Снова держалась из последних сил. Откуда они только берутся? Она выдержит. Должна выдержать. Только бы не сорваться, не наговорить лишнего:
— Вы об этом не узнаете, господин граф. Распорядитесь вынести корзину со снедью. Пфальцграфиня в дороге ни в чём не должна нуждаться.
Наблюдала, как из-за угла появился конюх, ведя в поводу Зелду. Мулица, увидев
Девушка потянулась к сумочке. Звук липучек неприятно резанул слух. Двадцать золотых, предположительно столько могло стоить животное, ждали своего часа:
— Мулица… Сколько?..
— Она ваша, — Герард отвернулся. Его женщина, без которой он уже не мыслит жизни, покидала его… Сбегала. Та, которая говорила, что любит. Та, которая на ложе отдавала ему себя без оглядки, самозабвенно, страстно. До умопомрачения. Его Леди. Его любовь. Его жизнь. И рядом с ней будет тот, который не упустит своего. Который при удобном случае постарается заполучить её, его женщину, мать его дитя… Она поставила под большое сомнение его мужские качества в отношении контроля над ситуацией и над принятием им верного решения. Зверь в душе, глухо утробно рыча, тяжело заворочался.
Наташа нахмурилась, спускаясь по лестнице. И это всё? Обернулась:
— Желаю вам счастья, ваше сиятельство, и много наследников. Спасибо за гостеприимство и… тёплый приём.
Мысленно добавила: «Такой тёплый, что пробирает до костей до сих пор».
Карл подсадил её на мулицу, помог приторочить рюкзачок, тщательно изучая его и подбрасывая в руках. Знал бы он, сколько там золота. Вскинул бровь, наблюдая, как девица перекинула ногу в седле, устраиваясь удобнее, расправляя одеяние. Сжал руку госпожи с зажатым в ней поводом, поглаживая и успокаивая. Поднёс к губам, подбадривая, улыбнулся. Она благосклонно приняла знаки внимания Фальгахена, что не укрылось от глаз сиятельного. Его женщина сделала свой выбор? Его зверь, выпустив когти, вцепился в сердце, болью гася искры разума.
Один из воинов забрал из рук служанки корзину с едой, приторачивая к седлу. Вынесенный короб с одеждой забрал другой.
Пфальцграфиня тронула с места «средство передвижения», зажимая хлыст в руке. Очень хотелось оглянуться. Только зачем? Не на такое прощание она рассчитывала. Впереди чёрным зевом обозначился проход под крепостной стеной. Поднятая решётка и…
Здравствуй новый день, дорога и неизвестность!
Только было безрадостно. Сердце рвалось назад, к нему, к тому, кто, возможно, уже захлопнул за собой входную дверь, не жалея ни о чём, отсекая прошлое от настоящего.
Оглянулась по сторонам. Впереди ехали два всадника. Карл удерживал коня рядом, присматриваясь к ней. Замыкающие воины неторопливо подтягивались ближе. Она в кольце.
Поднимающийся ветерок разгонял туман, цепляющийся за ветки виноградника. Налившиеся соком янтарные крупные грозди, влажные от росы, купались в ещё робких солнечных лучах, пронзающих ровные ряды посадок.
Очень хотелось обернуться… Спина зудела, словно замок тёмными глазницами окон настойчиво просил оглянуться: «Ну, в последний раз… Давай, оглянись…»
— Давай, оглянись… — Герард, стоя на «изготовке», находясь на выходе из
Натянутая до предела тетива…
Тяжёлый кованый болт в желобе ложа…
Палец на рычаге спуска…
— Я не могу в спину, обернись… — немеющие серые губы сомкнулись, затаивая дыхание. Сердце… Он его не слышал.
Да, она совсем забыла… Нужно сделать снимок замка с этого ракурса. С его воротами и подъёмной решеткой, крепостной стеной и флагом на башне. Должны быть видны окна третьего этажа. Там его покои. Быть может, в этот момент он смотрит на неё оттуда? С горечью вспомнилось, что так и не сфотографировала Дитриха и… его.
Нащупав в кармане смартфон, придержала мулицу, пропуская вперёд следовавших за ней всадников. Пока они разберутся о причине её отставания, она уже всё сделает.
Луиджа, проследив в дверную щель за выходящей из своих покоев матерью и дождавшись, когда та в сопровождении охранника свернёт за угол, выскользнула из комнаты и на цыпочках бросилась к покоям сиятельного.
В них царил полумрак. Она закрыла глаза, представив, что сейчас увидит его. Конечно же, нет. Он встаёт рано. Дева подошла к ложу, присаживаясь на его край, падая на подушку, вдыхая запах его тела.
Она знала, что сегодня рано утром должна уехать пфальцграфиня, её соперница. Путь к сердцу мужчины станет свободен.
Подошла к окну, становясь на скамью и открыв его, выглянула. Верно! Она не ошиблась. Из него хорошо просматривалась дорога, ведущая к въездным воротам замка. Шесть всадников не спеша направлялись в сторону деревни. На мулице восседала «нищенка». Проводив её взором, облегчённо выдохнула. Пора готовиться к утренней молитве.
С сожалением оглянулась, окидывая взором покои господина, покидая их. Ещё немного и она станет здесь хозяйкой. Радостно улыбнулась.
— Что стоишь? Идём, — Дитрих тронул брата за плечо.
— Что? — обернулся тот, всё ещё находясь под тягостным впечатлением видения, навеянного происходящим. Тьфу! Бросило в жар. Ноги словно приросли к земле. Сердце, толкнувшись, напомнило о себе. Перекрестился, потирая грудь, заглушая тупую ноющую боль. Он вернёт свою женщину. Он не отдаст её никому. Только сначала разберётся с гостьей.
— Идём, — барон беспокойно заглядывал в глаза графа, — там графиня Мисулла в кухне бесчинства творит.
— В кухне? — вздохнул. Стоило только вспомнить… — Да, настало время с ней разобраться. Где Ирмгард? — Увидев сына, всё ещё стоящим на крыльце, переключился на брата. — А ты спешно возьми шесть опытных воинов, и вели заложить карету госпожи Юфрозины.
— Наконец-то… — хлопнул Дитрих брата по спине. — Я уже думал…
Герард дёрнул плечом:
— Не болтай. Поедешь ты, — окинул того прищуренным взором. — Только притронься к ней… Послал бы Ирмгарда, но он нужен здесь. К вечеру прибудут первые гости. Как приедете, осмотри там всё внимательно. Попытай Карла, его намерения. Он ничего не знает обо мне и… Передай ей, что я наведаюсь сразу же после свадебного пира.