Пригоршня праха
Шрифт:
— Да пошли же, — сказала Винни.
Они спустились на берег и, обшибая ноги о гальку, подошли к самому морю. Винни бросала камешки.
Купальщики были уже в воде: некоторые взяли с собой собак, собаки, отфыркиваясь, плыли бок о бок с хозяевами.
— Ты почему не купаешься? — спросила Винни.
— Слишком холодно.
— А они купаются. Я тоже хочу.
— Спросись у мамы.
— Ты небось просто трусишь. Ты плавать умеешь?
— Да.
— Тогда чего ж ты не плаваешь? Спорим, что не умеешь.
— Пусть будет по-твоему. Не умею.
— Чего
Они пошли по гальке вдоль берега. Винни поскользнулась и села раскорякой в лужу.
— Ну вот, у меня теперь штанишки мокрые, — сказала она.
— Надо вернуться в отель, там переоденешься.
— Как противно в мокром. Пошли позавтракаем. Отель, как правило, не обслуживал постояльцев, которые спускались завтракать в восемь утра, да еще в воскресное утро. Ничего не было готово, и им пришлось довольно долго ждать. Мороженого, к неудовольствию Винни, не оказалось. Она ела грейпфрут и тосты с яичницей и копченой селедкой, то и дело разражаясь жалобами на мокрую одежду. После завтрака Тони послал ее наверх переодеваться, а сам курил в салоне трубку и просматривал воскресные газеты. В девять утра этим занятиям положил конец приход Бленкинсопа.
— Вчера вечером мы потеряли вас из виду, — сказал он.
— Мы поехали на вечеринку.
— Не следовало этого делать, строго говоря, ну да ладно. Думаю, особого вреда не будет. Вы уже завтракали?
— Да, здесь, в ресторане, с Винни.
— Мистер Ласт, о чем вы думаете? Вам же нужны показания слуг.
— Видите ли, мне не хотелось будить Милли.
— Ей за это деньги платят, верно? Куда это годится, мистер Ласт? Вам никогда не получить развода, если вы будете себя так несолидно вести.
— Хорошо, — сказал Тони, — я позавтракаю еще раз.
— И учтите — обязательно в постели.
— В постели так в постели. — И Тони уныло поплелся в номер.
Винни уже отдернула занавески, но это не разбудило ее мать.
— Она один раз проснулась, но потом перевернулась на другой бок. Разбудите ее, пускай встает. Я хочу на мол.
— Милли, — сказал Тони твердо, — Милли.
— Ох, — сказала она. — Который час?
— Нам надо позавтракать.
— Не хочу я завтракать. Я еще немножко посплю.
— Ты уже завтракал, — сказала Винни.
— Вставайте, — сказал Тони. — Потом выспитесь вволю. Для чего, спрашивается, мы сюда приехали? Милли села.
— Ладно, — сказала она. — Винни, золотко, дай маме кофточку со стула.
Милли была совестливая девушка и не увиливала от работы, какой бы отвратительной та ни казалась.
— Это ж надо в такую рань поднять. Тони прошел в свою комнату, снял туфли, воротничок, галстук, пиджак и жилет и надел халат.
— Вот жадина, — сказала Винни, — по два завтрака ест.
— Когда станешь постарше, научишься понимать эти вещи. Таков закон. А теперь посиди тихо четверть часа в гостиной. Обещаешь? Потом можешь делать все, что хочешь.
— А купаться можно?
— Разумеется, если будешь сидеть тихо.
Тони
— Ну, как я выгляжу? Все в порядке?
— Девичья мечта, — сказала Милли.
— Отлично. В таком случае я звоню.
Едва принесли завтрак, Тони вылез из постели и оделся.
— Вот и вся измена, — сказал он. — И подумать только, что в газетах это назовут «интимными отношениями».
— А теперь мне можно купаться?
— Разумеется.
Милли снова улеглась спать.
Тони повел Винни на берег. Поднялся ветер, тяжелые волны молотили по гальке.
— Девочка хотела бы искупаться, — сказал Тони.
— Сегодня детям купаться запрещено, — сказал пляжный служитель.
— Это ж надо такое придумать, — говорили собравшиеся зеваки. — Он что, утопить ребенка хочет?
— Да мыслимое ли дело этакому человеку ребенка доверить.
— Мерзавец, самый настоящий мерзавец.
— А я хочу купаться, — сказала Винни, — ты сказал, что мне можно купаться, если ты съешь два завтрака.
Публика, обступившая их кольцом, чтоб всласть налюбоваться замешательством Тони, неодобрительно переглядывалась.
— Два завтрака?
— Разрешает ребенку купаться?
— Да это какой то чокнутый.
— Ничего, — сказал Тони. — Мы пойдем на мол.
Несколько человек из толпы обошли с ними все автоматы, так им не терпелось посмотреть, до каких зверств может докатиться этот полоумный отец.
— Вон этот человек съел два завтрака зараз, а теперь хочет утопить свою дочку, — вводили они в курс подошедших зевак, подозрительно следя за тем, как Тони пытается занять Винни настольным бильярдом.
Поведение Тони служило подтверждением их взгляда на род человеческий, почерпнутого из еженедельников, которые они все, как один, читали сегодня утром.
— Ну что ж, — сказал поверенный Бренды, — процесс мы подготовили всесторонне, ничего не упустили. Думаю, слушание скорее всего назначат на следующую сессию — сейчас очень большой наплыв дел, но вреда не будет, если вы заранее подютовите свои показания. Я велел их для вас перепечатать. Во г разберитесь, пожалуйста, и на всякий случай держите их при себе.
— «…Мой брак можно было назвать идеальным, — читала Бренда, — вплоть до рождества прошлого года, когда я почувствовала, что муж ко мне переменился. Если занятия требовали моего присутствия в Лондоне, он всегда оставался в деревне. И я поняла, что он относится ко мне не так, как прежде. Он стал сильно пить и однажды, напившись, учинил скандал в нашей лондонской квартире, непрерывно звонил по телефону и подсылал пьяного приятеля, барабанить в дверь». А это нужно?
— Не обязательно, но рекомендуется вставить. Психология играет огромную роль. В минуты просветления судьи иногда удивляются, почему абсолютно приличные, счастливые в браке мужья проводят время на взморье с женщинами, которых до этого и в глаза не видели. Поэтому никогда не мешает присовокупить доказательства общей распущенности.