Пригоршня вечности (Страж, Ралион 1)

Бояндин Константин Юрьевич

— Не стоит забивать голову вопросами, если ответ на них не нужен, — продолжил он. — Похоже, так учат в вашем Дворце Мысли? Здесь это не просто совет. Здесь это — правило номер один.

— Со скольких же миров у вас здесь… гости? — спросил, сглотнув, Нламинер. Вселенная за последние несколько недель настолько расширилась, что он уже не считал себя чем-то уникальным и достойным внимания.

Юарон вновь пожал плечами.

— Что считать миром? Ралион — одна из планет, из звездной системы одного из миллиардов звездных скоплений. В соседних звездных системах

у вас тоже есть разумные существа, хотя и живут они совсем по-другому. Принадлежат ли они другому миру? У меня бывают люди, похожие на меня или на вас, на вашу спутницу…

«Что-то я не помню, чтобы я говорил о ней», — подумал Нламинер.

— …и на прочие расы Ралиона. Никто из них никогда не слыхал о Ралионе. Многие не верят в магию. Некоторые отрицают существование богов. Из другого ли они мира? Зачастую другой мир лежит в двух шагах — или даже в пределах того же самого существа. Так что я не могу ответить на вопрос.

— Вы сказали, что я готов заплатить. А за что, вы знаете? И чем это я могу заплатить?

— Догадываюсь. — Юарон отворил следующую дверь, и перед Нламинером открылась обширная библиотека. Не такая грандиозная, как Библиотека, но немалая. Юарон провел его к небольшому отгороженному уголку, где на старинном деревянном столе располагались обширная стопка бумаги, чернильный прибор и несколько перьев.

— Вот ваша плата, друг мой. — Юарон указал на стопку бумаги. — Если вы сядете и опишете всю свою жизнь, изложите свое знание о Ралионе, Театр окажет вам ответную услугу. Или даже несколько услуг — все зависит от вашей добросовестности. Дорогу сюда вы теперь найдете, а если вам не будет работаться — заходите ко мне в ресторан, где я всегда буду рад побеседовать, развлечь вас музыкой, разговором — да мало ли чем еще!

— Ресторан, — задумчиво повторил Нламинер доселе неизвестное слово, — И сколько же я здесь просижу?

— Время в Театре не идет, — повторил Юарон. — Если вам угодно считать это заключением — что ж, это очень приятное заключение. Согласитесь, что обслуживание здесь — высший класс.

— Пожалуй, — согласился Нламинер, мрачно осматривая толстенную кипу, видимо, очень тонкой бумаги. Итак, приключения продолжались.

Видно, во взгляде его мелькнуло отчаяние, поскольку Юарон похлопал его по плечу и сказал:

— Сам я потратил немало сил и отказался от многого, чтобы выйти отсюда. Театр меня не выпускает. Ваша же свобода вам доступна — как и весь Театр. Играйте свою роль, друг мой, и завоевывайте аплодисменты.

Когда Нламинер очнулся от мрачных мыслей, Юарона поблизости не было. Стук закрываемой двери свидетельствовал о том, что ушел он пешком, как все добрые люди. «Хоть что-то здесь делается по-человечески», — проворчал про себя Нламинер, усевшись за стол и задумавшись с пером в руке. «Писатель из меня никакой», — подумал он. «Не беда, — отозвался иронический голос где-то в глубине сознания, — У тебя будет масса времени для тренировки».

Глава двенадцатая

В день, когда Нламинер закончил свою работу, он — как и тысячи раз до того — бродил по причудливо изгибающимся проходам Театра, пока не вышел — совершенно неожиданно для себя — в небольшую комнатку, стены и потолок которой состояли из стекла.

Странные картины открылись его взору. Их объединяло одно: везде царили сумерки. Холмы, заросшие столетним лесом, виднелись слева; полуразвалившиеся строения — прямо перед ним. Могучая река текла по правую руку — и неправдоподобно тонкая и высокая плотина виднелась вдали, гораздо ниже по течению.

И лес, украшавший горизонт. Нламинер долго смотрел на него, не в силах понять, почему лес кажется таким необычным. Вскоре он понял: если законы перспективы не нарушались, каждое дерево в том лесу должно было быть высотой в несколько тысяч футов.

Разглядывая невероятную, невозможную мозаику ландшафтов, Нламинер находил в ней все новые и новые детали. Вон — здание, построенное словно изо льда; вон — выжженная солнцем пустыня с небывалыми грибовидными строениями, разбросанными там и сям; вон — дворец, мрачный и темный… Сколько же здесь всего!

И каждое из этих мест, соединенных неизвестным художником в единое полотно, представлялось ему знакомым. Не прежде виденным, нет, скорее, таким, которое невозможно не увидеть — рано или поздно.

…Впоследствии именно эта стеклянная комнатка — а не все остальное текучее великолепие Театра — возникала перед его глазами, стоило ему подумать о проведенном там времени…

«Время!»

Голос вывел Шаннара из задумчивости. Он стоял у лавки бродячего торговца, прицениваясь к паре неплохих каменных браслетов. С детства он питал слабость к кустарным изделиям — у него дома скопилась уже неплохая коллекция. Теперь, пожалуй, он добавит к ней кое-что…

«Время!»

Голос внутри его головы звучал как набат. Следовало торопиться. Неслыханно удивив торговца тем, что поспешно бросил на прилавок сумму, которую тот назвал в надежде всласть поторговаться, Шаннар схватил браслеты и кинул их в карман.

«Время…»

И испарился на глазах у ошарашенного торговца. Тот долго не решался взять оставленные чудаковатым магом деньги — не иллюзия ли? Не ловушка ли? В конце концов, он все же взял их, отложив в специальный кармашек — непременно проверить! Если то, что ему досталось, не фальшивое, то неделю можно отдыхать…

Незримо ни для кого тридцать семь Судей надели Знаки, выданные им, и растворились в воздухе.

Нламинер прощался с Юароном.

— Не уверен, что еще увидимся, — покачал тот головой. — Однако желаю вам всего хорошего. Передавайте привет от меня всем своим друзьям. Если когда-нибудь окажетесь здесь, вы знаете, как меня найти.

— За ту же плату? — Нламинер изобразил на лице ужас, и оба расхохотались.

— Нет, за счет заведения, — ответил, отдышавшись, Юарон. — Жаль, я не знаю, что вас погнало в этакие странствия. Занимательная история, скажу я вам. Ну, всего доброго.