Приговор подпишем сами

Байкалов Альберт

Эдгарс на мгновенье растерялся. Девушка была без привычного больничного одеяния, в легком розовом платье с открытыми плечиками и такого же цвета туфельках.

– О нет, – Эдгарс покачал головой и бросил взгляд вслед подымавшемуся по ступенькам мужчине.

– Ах да! – Катя опустила взгляд. – У вас здесь работает соседка.

– Вы ее часто видите? – вспомнив перепалку в палате между ней и Настей, спросил Эдгарс.

– Бывает, – подтвердила девушка. – А что?

Пока Эдгарс ломал голову, корректно ли будет задать следующий вопрос, Катя неожиданно сама пришла на помощь:

– Если вы хотите знать

мое мнение, то Настя вам не пара.

– Почему? – Он сделал вид, будто удивился.

– Она вас не любит, – продолжала развеивать грезы Эдгарса девушка. – Мы часто дежурим в один день. К ней приходят молодые люди. Она часто их меняет. Несерьезная.

– Да? – ужаснулся Эдгарс.

– Извините, если расстроила вас, – неожиданно смутилась девушка. – Всегда так. Взболтну не подумав, потом жалею…

– Нет, что вы, – стал ее успокаивать Эдгарс. – Наоборот, вы мне очень помогли.

– И нечаянно разрушила личную жизнь коллеги, – расстроенно проговорила Катя.

Неожиданно на крыльце снова появился мужчина, из-за которого Эдгарс оказался в этой больнице. Теперь он был в обществе Насти. Они о чем-то негромко говорили.

– Вам далеко? – Эдгарс шагнул чуть левее, чтобы спрятаться за Катю.

– Не очень, – пожала плечами девушка. Она стоял спиной к выходу и не видела Насти и ее собеседника.

– Давайте я вас подвезу? – Баладис развернулся в направлении проходной.

Катя взяла его под руку. Размышляя, узнала его Настя или нет, Эдгарс довел девушку до машины и любезно открыл ей дверцу.

– Спасибо, – Катя улыбнулась и устроилась на переднем сиденье.

Эдгарс обошел машину и сел за руль. В последний момент он увидел направляющегося через пешеходный переход обидчика. Неожиданно в голову пришла идея проследить за ним.

– Вы не возражаете, если мы просто прокатимся по городу? – предложил он, умышленно долго пристегивая ремень и подгоняя кресло.

– Как хотите, – пожала плечами девушка и застенчиво опустила взгляд.

Эдгарс понял, что нравится ей, и улыбнулся. Отчего-то стало легче.

Они выехали вслед за «Вольво», который повернул в сторону Смоленской набережной. Вскоре переехали мост.

Эдгарс слушал беззаботное щебетание Кати и делал вид, будто не задумывается, куда едет. На самом деле он не выпускал из виду машину своего обидчика. Каково же было его удивление, когда «Вольво» свернул и въехал на автостоянку, расположенную перед офисом «Рифа».

Эдгарс прижался к обочине и стал ощупывать карманы.

– Что с вами? – насторожилась Катя.

– Я ищу кредитку, – краем глаза следя за вышедшим из машины парнем, соврал Баладис. – Думаю, нам пригодятся деньги.

Убедившись, что парень зашел в офис, Эдгарс повернул ключ в замке зажигания:

– Может, вы разделите со мной скромный ужин? – спросил он. – Здесь неподалеку есть хороший ресторан.

Катя согласилась.

Эдгарс в этом и не сомневался. Воспрянув духом, он включил передачу и отъехал от тротуара.

Глава 9

Серый шагнул через порог любезно открытой Кабаном двери и встал.

– Отдыхай, – бросил вслед Кабан.

Серый обернулся:

– Ты закроешь меня?

– А как ты хотел? – удивился Кабан.

– Значит, в случае чего и убивать меня поручат тебе? – с грустью пошутил Серый.

– Что

ты придумываешь? – расстроился Кабан. – Просто все думают, что здесь склад спортивного инвентаря. Сюда даже в одну из комнат мячей и скакалок натаскали.

– Понятно, – пытаясь по глазам Кабана угадать его настроение, выдавил из себя Серый.

– Чего ты волнуешься? – Кабан оглянулся и снова уставился на собеседника. – Я ведь даже у тебя оружие не забрал.

– Еще чего не хватало, – Серый криво усмехнулся.

– Ладно, – сдался Кабан и протянул ему ключ, – держи. Только, когда спать будешь ложиться, закройся.

Серый постоял, прислушиваясь к удаляющимся шагам, и направился в номер. В небольшой комнате с единственным окном стояли две кровати и старый стол. Сразу у входа – полуразвалившийся шкаф. В воздухе витал запах пыли. Серый подошел к окну и открыл форточку. Снял ветровку, вынул из кобуры пистолет, сунул под подушку и сел на кровать. Верхушки сосен засеребрили первые лучи солнца. В трубах туалета зашумела вода: это включили насосы на станции.

До конца девяностых лагерь представлял собой просто руины. Коллеги Серого периодически приезжали сюда для различного вида тренировок. В программе подготовки были не только стрельба, марш-броски, инженерная подготовка и экстремальное вождение машин, но и прыжки с парашютом. Деньги решали все. В километре от лагеря располагалось брошенное поле. С завидным постоянством Леон брал в аренду вертолет, которым сам и управлял. По сути, он руководил небольшой армией, которая была в состоянии осуществить переворот и удерживать власть в маленьком государстве. Поначалу Серый предполагал, что конечной целью Леона является Чеченская Республика. На эту мысль наводило особое расположение к боевикам Блиновского, которому и принадлежала идея создания «Рифа». При поддержке оппозиции внутри республики «Риф» легко бы взял под контроль Грозный и Гудермес. В его структуре было большое количество групп самого разного назначения. Бойцы хорошо разбирались во всех доступных способах уничтожения людей, от использования ядов до создания оружия массового поражения…

Но шло время. Период хаоса уходил в прошлое. Многие криминальные структуры легализовались и вышли из тени. «Риф» все это время находился в подвешенном состоянии. С одной стороны, он выполнял функции охранного предприятия; с другой – и это ни для кого не было секретом – участвовал в сомнительных делах. Стали возникать вопросы по поводу использования лагеря. Леон принял решение легализовать его. Он вложил сюда большие деньги и организовал здесь зимнюю базу отдыха, которая на лето превращалась в летний лагерь для трудных подростков. Были устроены места для проведения соревнований по пейнтболу. В какой-то мере лагерь стал приносить небольшой доход. Леон до того увлекся, что незаметно его авторитет поднялся в глазах областных чиновников. Его боготворили родители, чьи дети оказались под дурным влиянием улицы. Знали бы они, какими способами и методами он превращает их в людей! В лагере царила жесткая военная дисциплина. За любую провинность – наказание, от карцера до спарринга с более сильным противником. Как в армии, огромное значение придавалось идеологической обработке. Детям прививалось презрение к смерти и состраданию, к чужой боли. Им внушалось, что главное в этом мире – сила.