Приговор подпишем сами
Шрифт:
Он убрал ее руки, бережно развернул в направлении комнаты:
– Проходи.
Настя вошла в зал и встала.
– Ух ты!
Журнальный столик был украшен двумя подсвечниками, в которых стояли незажженные свечи. В небольшом ведерке охлаждалась бутылка шампанского. Из вазы на высокой ножке свешивались грозди винограда. На краю – открытая коробка шоколадных конфет.
– Ты ждал меня? – она обернулась.
– А как же! – Баладис взял гостью за плечи и усадил в кресло.
Настя задержала взгляд на светящемся экране монитора ноутбука, который лежал на полу. По всей видимости, Эдгарс работал, держа его на коленях, пока она не пришла.
– Я оторвала
– Не буду кривить душой, да, – кивнул он и тут же улыбнулся: – Но работа подождет.
– Нет, – Настя решительно встала, – так не пойдет. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникали проблемы.
– Ну что ты такое говоришь? – расстроился Баладис, перегнулся через столик, взял девушку за руки и вынудил сесть.
– Ты так и не сказал, почему я вчера не застала тебя дома, – наблюдая за тем, как Эдгарс открывает шампанское, напомнила Настя. – Задержали на работе?
– Ты, наверное, забыла, что я тружусь в западной компании? – напомнил Эдгарс. – У нас все строго. Начало рабочего дня в девять, потом перерыв на обед, а после шести в офисе начинают хозяйничать уборщицы.
– Не верю…
Несмотря на то что Эдгарс открыл бутылку очень осторожно, Настя вздрогнула от негромкого хлопка. Это не ускользнуло от его внимания.
– Ты чем-то расстроена?
– С чего ты взял? – удивилась Настя.
– Такое впечатление, будто ты напряжена, – разливая напиток по бокалам, сказал Баладис. – Что-то случилось?
– Нет, что у меня могло случиться? Смена была самой обычной. – Девушка осторожно взяла за хрустальную ножку из его рук бокал. – За что пьем?
– Конечно, за тебя, – с ходу предложил Эдгарс.
– Спасибо, – Настя опустила взгляд. Ей снова стало противно за саму себя.
– А мне кажется, что за мной следят, – Эдгарс сделал глоток и поставил бокал на журнальный столик.
Настю сковал страх.
– Кто? – проговорила, стараясь изо всех сил не выдать своего волнения. Однако руки предательски затряслись.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Я не шпион. В то же время не могу представлять интереса для конкурентов компании. Может, воришки?
– Как ты узнал? – спросила девушка.
– Просто такое чувство.
«Что будет, если он узнает? – подумала Настя, отведя взгляд в сторону, и тут же ужаснулась: – А что, если ему стало все известно и он попросту проверяет меня? Надо немедленно во всем признаться! Мы ведь любим друг друга, и в этом точно нет никакого обмана. Пусть все эти эфэсбэшники катятся ко всем чертям!»
– Эдгарс, – позвала она.
– Послушай, – неожиданно перебил ее он. – Мне надо срочно отойти. Буквально на десять минут!
– Зачем? – заволновалась девушка. Ей вдруг показалось, что если Баладис сейчас уйдет, то она не сможет с ним объясниться.
– Понимаешь… – его глаза забегали. – В общем, я взял одну работу домой. За ней сейчас придет человек. Он мой коллега. Я должен ему ее отдать.
– Но ведь ты сказал, что вы не работаете после шести? – она шутливо надула губки.
– Это в офисе, – он встал, поднял с пола ноутбук, поставил его на стол, торопливо воткнул в разъем флэшку. – А дома – сколько хочешь. Тем более скоро я должен ненадолго уехать в командировку.
– Куда? – встрепенулась Настя.
– Потом все объясню, – пообещал он, опускаясь на стул. – Сейчас приходится брать работу домой. Я подготовил небольшой отчет тому, кто будет меня замещать. Он должен прийти. Не хочу, чтобы заходил. Лучше встречу на улице.
Взгляд его сделался сосредоточенным:
– Пять, пять, пять, «С» и четверочка, – прошептал Эдгарс, набирая код. – Да что же это такое?! – он нахмурился и повторил, нажимая клавиши: – Три раза по пять, «С», четыре. Есть…
С минуту Эдгарс что-то скачивал, потом торопливо вынул флэшку, сунул ее в карман и вышел.
После того как хлопнули входные двери, Настя еще некоторое время сидела. Неожиданно она вспомнила пароль. Он был простой и легко запоминающийся. Совсем не такой, какой Эдгарс ей говорил в прошлый раз. Значит, сменил. Почему? Она медленно встала и подошла к столу. Немного поколебавшись, набрала в окошке услышанные от Эдгарса цифры и букву. Сделала это спонтанно, больше из любопытства. Экран открылся. Взору предстали несколько папок. Названия были написаны на английском. Она навела курсор на одну из них и щелкнула кнопкой мыши. Экран мигнул, и на нем высветились какие-то таблицы и графики. Текст был также на языке туманного Альбиона. С замиранием сердца Настя закрыла это окно и прислушалась. На площадке по-прежнему было тихо. Она навела курсор на следующую иконку и снова дважды щелкнула. В следующий момент ей показалось, что жизнь кончилась. Сначала Настя оцепенела. Потом, справившись с первым впечатлением от увиденного, передвинула картинку. Зажмурилась, снова открыла глаза. Воздуха стало катастрофически не хватать.
– Как?! – сорвалось с ее губ. – Разве такое возможно?
На экране были снимки того, как она в отсутствие Эдгарса обыскивает квартиру, копается в личных вещах, проверяет карманы, фотографирует страницы записной книжки. Десять самых отвратительных моментов ее жизни сделали мир уныло-серым.
Девушка торопливо вышла из программы и вернулась на свое место.
«Значит, он все знал, – жгла нестерпимой болью мысль. – Но почему так вел себя? Ничего удивительного; зачем показывать, что разоблачил агента? Лучше всего держать его рядом. Мало ли. Исчезнет этот, появится другой, – страх и отчаяние сменились злостью на Эдгарса. – Значит, вот как ты со мной, сытый и холеный козел! Решил поиметь? Не выйдет. Посмотрим кто кого! Стоп! – Следующая мысль заставила ее задуматься. – А не случайно ли он все это подстроил? Ведь несколько раз повторил пароль. Причем какой! Его школьник с ходу запомнит. А если нет?»
Настя вдруг заплакала. Почему ей так не везет в жизни? Хотела заработать денег, влюбилась во врага. Теперь разрывается между двух огней. Что важнее? Наверное, любовь. А как же Родина? «Но почему я должна страдать во благо страны, которая на меня и моих родителей давно плевала», – неожиданно подумала она – и успокоилась. Так ведь это шанс! Почему бы его не использовать? Кто она такая? Обычная, едва сводившая концы с концами медицинская сестра. Она что, присягу принимала? На нее словно разом нахлынули все пережитые с самого детства обиды. Разве они с мамой жили? Нет, выживали. Неужели это справедливо, когда одним можно все, а другим шиш с маслом? Почему к ней обратился Иван Васильевич? Ведь в подъезде еще несколько квартир, в которых живут несколько девушек одного с ней возраста. Да потому, что рожей они, как говорится, не вышли. Зато с рождения имеют все. И парни к ним на солидных машинах приезжают, и тусуются они в клубах, куда Насте вход заказан. Но красота временна. Через пять лет от нее ничего не останется. И что – как мама, влачить жалкое существование, от зарплаты к зарплате растягивая получку, равную сумме, которую кто-то тратит на бокал коктейля? Нет, она не будет больше скрывать от Эдгарса, что является агентом ФСБ! Настя уверена – он любит ее и сегодня подстроил все это для того, чтобы дать ей возможность самой исправить ошибки. Точно!