Приговор подпишем сами
Шрифт:
– Разбор ваших действий произведем на вечернем построении, а пока в расположение роты бегом… – Мальчишки быстро закинули свое бутафорское оружие за спину, развернулись в направлении спальных корпусов и согнули руки в локтях. – Марш!
– Молодцы! – крикнул вслед наконец подошедший Камаз.
Он был мокрый от пота и тяжело дышал. Проводив мальчишек взглядом, он шагнул к Дрону и, не говоря ни слова, двинул ему ногой по ребрам.
– Ух! – Дорофеев перевернулся на бок и скорчился. Рука, на которой все еще продолжал стоять один из воспитателей, разжалась, и пистолет выпал.
– Давай его к шефу! –
Дрона схватил под руки и поставили на ноги. Камаз ткнул пистолетом между лопатками:
– Руки!
Василий догадался: если его сейчас свяжут, это конец. Пока бандитов трое. Они измотаны погоней и в то же время возбуждены успехом. Внимание рассеянно. Уверенный в своих силах, каждый надеется друг на друга. К тому же парни явно туповатые в таких делах, как задержание. Зная, как он обошелся с их дружками в подвале, они позволили сначала встать, а лишь потом решили связать руки.
Дрон схватился за бок, куда ударил Камаз, и стал медленно опускаться на корточки. Он надеялся, что они ошибутся. Так и случилось. Оба воспитателя вновь схватили его под руки, и майор решился на отчаянный шаг. Он повис на плечах помощников и двумя ногами залепил стоящему позади Камазу в грудь. Не ожидая такого оборота дел, тот полетел спиной вперед и врезался в забор. Дрон же в свою очередь использовал его как опору и вместе с поддерживающими его воспитателями повалился в другую сторону. Руки парней разжались. В отличие от них, для Василия это не было неожиданностью; он перекатился через голову и встал на ноги. Все произошло настолько быстро, что Камаз не успел ничего понять. Дрон развернулся и снова прыгнул к нему. На мгновение он увидел расширенные глаза бандита. В следующий момент тот зажмурился от удара в переносицу лбом. Бандит откинул голову назад, и его затылок встретился с бетонным забором. Бандит повалился на бок. Не теряя времени, Дрон подхватил выпавший из его рук пистолет и шагнул правой ногой в сторону. Левой тут же двинул в горло попытавшегося встать воспитателя.
В это время как раз из кустов появился Томин. Тяжело дыша, весь мокрый от пота, он лишь сейчас нагнал своих дружков. Увидев валяющихся на земле воспитателей и Камаза, он встал. Его глазки округлились, а нижняя челюсть отвисла.
Больше Дрон не церемонился. Первым выстрелом он перебил колено Камазу. Вскрикнув, тот завыл. Вторая и третья пули заставили заработать голосовые связки воспитателей. Теперь у него есть время, чтобы задать пару вопросов Томину. В два прыжка оказавшись рядом с ним, Дрон направил ствол пистолета ему в ногу:
– Что это за место? Ну! – топнул он ногой и выстрелил рядом с коленом Томина.
– Военно-патриотический лагерь «Сокол», – на одном дыхании выпалил Томин, косясь на воющих от боли и ужаса воспитателей.
– Где это?
– Три километра от Никитинки, – отрапортовал Томин.
– Зачем вам Кузнецов? – стараясь перекричать причитания и завывания несчастных, спросил Дрон.
В следующий момент из-за спины Томина прогремел выстрел.
Дрон бросился в сторону, но споткнулся о корчившегося на земле воспитателя и упал. Томин исчез.
Теряясь в догадках, кто стрелял, майор на четвереньках стал быстро отползать назад. Где-то впереди, там, откуда они бежали, хрустнула ветка. Дрон стал уходить влево. Сгустившиеся
Дрон встал и огляделся. Видимо догадавшись, что перед ними серьезный противник, бандиты не решались начать преследование. Стараясь ступать бесшумно и постоянно меняя направление, Дорофеев бросился прочь. Неожиданно деревья расступились, и он увидел дорогу, которая упиралась в нечто похожее на оборудованный шлагбаумом КПП. Надо быть совсем наивным, чтобы попытаться пройти здесь. Наверняка именно этого и хотят хозяева странного лагеря, уже устроившие в этом месте засаду. Поэтому Дрон, сделав крюк, устремился обратно – туда, откуда совсем недавно уносил ноги.
Прогоняя усталость, Антон потер ладонями лицо и шагнул из-за машины наперерез моложавому милиционеру с погонами полковника.
Начальника коломнинской милиции он решил перехватить по дороге на работу из дома. Смирнов Юрий Алексеевич жил в двух шагах от здания ГУВД и не пользовался служебной машиной. Две сотни метров, отделявших его дом от работы, он преодолевал по утрам с пользой для здоровья, быстрым шагом.
– Доброе утро! – поприветствовал Антон и широко улыбнулся.
– Мы знакомы? – Полковник замедлил шаг. Взгляд сделался настороженным. Филиппов понял: заочно Смирнов его знает и сейчас догадался, кто перед ним, но постарался не подать виду.
– Неужели ваши оперативные сотрудники могли следить за мной без вашего ведома? – вопросом на вопрос ответил Антон. – Уделите мне, пожалуйста, пару минут.
– Вы, наверное, что-то путаете, – нахмурился полковник и остановился.
– Манией преследования не страдаю, – заверил Филиппов. – Вчера ваши люди несколько часов бродили за мной по городу, – Антон выдержал паузу, словно давая возможность подтвердить или опровергнуть свои слова, но, не дождавшись, продолжил: – Вы дали команду организовать за мной наблюдение после звонка Игнатьева, которому не понравилось, что я проявил интерес к произошедшей в кафе напротив гостиницы драке.
– Ну, допустим, – неожиданно согласился полковник.
– Пока ваши люди вместо того, чтобы заниматься работой, бесцельно бегали за мной, вы сделали запрос в Москву и узнали, что в ФСБ нет подполковника с такой фамилией и именем, – продолжал Антон.
Вместо ответа Смирнов хмыкнул. Он явно не ожидал такого оборота дел и не знал, как вести себя дальше. Но Антон был уверен: сотрудник с таким стажем работы быстро сориентируется. До здания ГУВД рукой подать. Трое стоявших на лестнице милиционеров уже обратили внимание на незнакомца, который явно чем-то докучал их начальнику.
– Хочу избавить вас от лишней работы и рассказать правду, а потом попросить помощи, – Антон замер в ожидании ответа.
– Даже так? – Смирнов недоверчиво посмотрел на Филиппова. – Тогда, может, пройдем ко мне в кабинет? И дело не только в том, что здесь неудобно говорить, – он оглянулся по сторонам. – Просто у меня скоро доклад руководству и утреннее совещание.
– Это как водится, – кивнул Антон. – Но до выяснения всех обстоятельств дела предпочту провести это время в машине. А вы в свою очередь дайте слово, что не будете пока предпринимать никаких мер для установления моей личности и, упаси бог, задержания.