Приговор воров

Серегин Михаил Георгиевич

– Три!

Щукин бережно убрал скальпель от груди Вероники Михайловны и швырнул его в угол.

– Отлично, – проговорил Студент, – а теперь поднимите руки.

Николай повиновался.

– Скорее, Василий! – в дверь заглянул дед Паганини с автоматом в руках. – Кончай их быстрее! Надо сматываться – братвы там видимо-невидимо… Я долго не продержусь, у меня уже патроны кончаются…

Тут вместе с предсмертными криками подстреленных бандитов из коридора вылетела невидимая пуля и раздробила затылок деду Паганини.

Старик даже не успел крикнуть. Захлебнувшись кровью, он рухнул ничком на пороге комнаты.

– Папа! – крикнул Студент, бросаясь к нему.

Щукин подмигнул Григорию, чтобы он действовал, но Григорий и сам уже не терял времени даром.

Он метнулся к ближайшей гипсовой скульптуре, схватил ее обеими руками и с силой опустил на голову Студента. Студент не успел среагировать. Его стон совпал с торжествующим вскриком Вероники Михайловны.

– Быстрее! – забормотала она. – Унесите меня отсюда… Пока он не очнулся…

– Не так быстро все, – усмехаясь, сказал Щукин, – у нас еще остались кое-какие проблемы… Потерпите немного…

Григорий подхватил с пола автомат, который, умирая, выронил из рук дед Паганини. И тут же отшатнулся в глубь комнаты.

– А ну бросай ствол! – долетел до Щукина голос, в котором он тотчас узнал голос Петровича. – Сейчас я тебе!..

На пороге комнаты показался Петрович собственной персоной. Левая рука его была окровавлена и висела плетью. В правой руке он сжимал пистолет, казавшийся игрушечным в его чудовищном кулаке.

Григорий закрыл глаза и нажал на курок.

– Вот сука… – удивленно проговорил Петрович, – попал в меня…

И рухнул с прошитой автоматной очередью грудью на труп деда Паганини.

Григорий выпустил всю обойму в проем двери.

Только потом открыл глаза.

– Все, – проговорил он, бросая на пол бесполезный уже автомат, – патроны кончились.

– Пистолет, – подсказал Щукин.

Григорий схватил пистолет Петровича и тут же, охнув, упал на корточки. Рубашка на правом его боку заплывала кровью.

– Подстрелили меня, – дрожащим голосом сообщил он, отползая в угол, откуда он почти сразу же принялся время от времени стрелять по темному, исходящему предсмертными криками коридору.

Щукин посмотрел на Веронику Михайловну. Она не шевелилась. Судя по всему, она давно была в обмороке.

– Эй, вы там! – донеслось из коридора. – Сдавайтесь! Нас много, а вас… нет. Отдайте записку, мы вас отпустим.

Ну да, как же…

Держась за окровавленную голову, приподнялся с пола Студент. Он подполз к двери и попытался закрыть ее.

Ничего не получилось – мешали трупы его отчима и Петровича, лежащие на пороге.

Студент отполз в сторону и бессильно привалился к стене.

– Вероника! – позвал он. – Вероника, ты жива? Ответь мне!

Вероника Михайловна была без чувств.

– Папа! Папа!!

Дед Паганини тоже, конечно, не мог ему ответить.

– Сволочи!! – закричал вдруг Студент рваным голосом. – Сволочи!! Гады!!! Все, что у меня было!.. Все, что я любил!..

Он увидел Щукина и завел руку за спину.

«У него еще один пистолет? – мелькнуло в голове у Щукина. – Вот урод».

Закрыв голову руками, он прыгнул в угол, где, по его мнению, пуля Студента не могла его достать.

Несколько раз грохнуло. Щукин упал на пол. На него посыпалась штукатурка.

– Эй, вы там! – снова долетел в комнату грубый голос. – Даем вам последний шанс! Сдавайтесь, а не то!.. Все равно вам не жить, пидарасы!!

Григорий несколько раз выстрелил в проем двери.

– Ах так! – снова тот же голос. – Тогда получайте!!

В комнату вкатилась граната. Она толкнулась в ножку операционного стола и осталась лежать под столом.

Единственное, что Щукин успел, – отвернуться к стене и закрыть голову руками.

За мгновение до того, как прогремел взрыв, Щукин услышал дикий крик Студента:

– Ве-ера-а!!

Глава 13

Клубы черного дыма не успели еще рассеяться, а Щукин понял, что и на этот раз по странной прихоти судьбы остался жив. Правда, нестерпимо болела правая сторона головы. Прикоснувшись к виску, Щукин неслышно чертыхнулся и стряхнул с пальцев кровь.

Но это ерунда. Легко отделался. Остальные, находящиеся в комнате, скорее всего были мертвы – Щукин успел откатиться в угол, да и всю силу взрыва с его стороны принял на себя операционный стол.

И Вероника Михайловна.

А Студент и Григорий находились на открытом пространстве – и очень недалеко от эпицентра взрыва. Следовательно…

Щукин поднялся из своего угла, сделал шаг, ничего совершенно не видя в облаке дыма, и наткнулся на изувеченные обломки взорванного операционного стола. Что-то мягкое хлюпнуло у него под ногами, но Щукин предпочел не смотреть туда. Тем более что у него были дела поважнее – надо было бежать отсюда, пока не рассеялся дым.

Двигаясь почти на ощупь, шагая осторожно, Щукин направился туда, где, по его мнению, должен был быть выход из комнаты.

Резкий звук где-то очень близко заставил его остановиться.

– Пацаны! – откашлявшись, проговорил кто-то невидимый в черных клубах гари и дыма. – Кажись, они все наповал!

– Записку ищи!

– Да где тут искать? Не видать ни хрена, дым везде и пыль. В другой комнате посмотрим!

Щукин затаил дыхание и начал дышать лишь тогда, когда услышал удаляющиеся шаги.