Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
Да уж, бойня здесь была конкретная. Я попытался сосредоточиться и рассмотреть окутывающие горящее здание чары, но от ослепительной паутины пересекавшихся силовых линий и дикой пляски бьющейся в пожаре энергии моментально разболелась голова.
Отвернувшись, перевел взгляд на медучилище. Ему тоже досталось, но не так сильно: в нескольких местах чернели пятна копоти, а один из оконных проемов второго этажа оказался оплавлен и вдавлен внутрь. Земля перед зданием — как раз там, где кончалась поставленная колдунами защита, — была перепахана, а от травы остался лишь невесомый прах.
—
На газоне перед горевшим домом уже высилась целая гора картонных коробок, а от падавших с верхних этажей углей и искр начинала тлеть пожухлая трава. Даже опередив близнецов, я рванул за Григорием и начал перетаскивать оказавшиеся довольно тяжелыми коробы на середину дороги. Тут их огонь точно не достанет.
— Все, отходим! — крикнул один из колдунов, и все гимназисты бросились прочь от объятых пламенем стен.
Где-то у самой земли раздался хлопок, стены дрогнули и, покачнувшись, сложились внутрь, словно составленные друг на друга карты. Пламя на мгновенье взметнулось к небу, а всплеск энергии едва не пережег опутавшие дом чары колдунов. Но защитные заклинания выдержали, а выброс вскоре пошел на убыль и лишь подкармливал бушующее на руинах пламя. Волна жара опалила лицо, трава на газоне перед домом все же загорелась, но и только.
Мне какое-то время чудились танцующие среди завитков пламени огненные фигуры, только не уверен, привиделось это, или просто расплавился один из алхимических амулетов. А может, все дело в резавшем глаза дыме? Надышался, вот и заглючил.
— Почти все вытащить успели, — размазав сажу, смахнул ладонью со лба капли пота колдун, который остановился около валявшихся посреди дороги коробок. — Машину готовьте!
— И откуда этот арсенал взялся? — пнул одну из коробок Гриша. — Весь район чуть не поджарили.
— Мы-то откуда знали, что здесь перевалочная база? — фыркнул колдун и начал руководить загрузкой ящиков в подъехавший задом фургон. — Там тебя Линев просил подойти, срочное что-то.
Григорий развернулся и пошел к рассматривавшему выложенные в ряд трупы контрабандистов Илье. В паре шагов позади того с автоматом в руках замер Хан.
— Узнаешь кого? — еще раз прошелся перед мертвецами Линев.
— Этих, пожалуй, узнаешь, — пробормотал Гриша, оглядевшись по сторонам, присел рядом с одним из наименее пострадавших от огня тел и приложил тому к запястью тонкую металлическую пластинку размером с кредитную карточку.
— Узнаешь? — повторил вопрос Илья.
— Нет, — громко ответил Гриша и, спрятав пластинку в карман, поднялся на ноги.
От училища к выложенным на газон трупам направилась группа гимназистов, которую возглавлял Олежа Кузнецов. Рядом с ним шел совсем молодой парнишка, под мышкой у которого была зажата пухлая кожаная барсетка.
— Ну что, попробуешь? — спросил Кузнецов у него, когда они подошли к Илье.
— Попробую. — Молодой колдун опустился на колени перед далеко не самым хорошо сохранившимся трупом. — На всех «Печати безмолвия», но чары давно не обновляли, и они немного смазались. Можно попробовать их обойти.
— Пробуй. — Олежа откровенно смерил меня полным презрения взглядом и нагло оскалился.
Скалься, скалься. Встретишься ты мне еще на темной улице.
Парнишка раскрыл барсетку, расстелил на земле черную тряпку и принялся выкладывать на нее непонятно для чего предназначенные предметы: ножницы с покрытыми рунами лезвиями, катушку серебристых ниток, устрашающих размеров черную иглу, несколько деревянных зубочисток и кусок мела.
— Это кто еще такой? — подойдя к Григорию, тихонько спросил я.
— Некромант.
— Выглядит он как-то несолидно, — засомневался я.
— Какой есть.
— А чего медиумов не позвали? — Уже задав вопрос, я понял, что ответ очевиден — медиумы, пожалуй, единственные из колдунов, были сильнее связаны с Дружиной, чем с Гимназией.
— Про «Печать безмолвия» не слышал? Медиуму тут делать нечего. — И Григорий замолчал, наблюдая за приготовлениями некроманта.
Первым делом парень оттащил выбранный труп на дорогу и, вычертив мелом на асфальте кособокую пятиконечную звезду, кое-как разместил в ней мертвеца. Потом вдел в иголку нитку и в три стежка зашил покойнику губы. Зубочисткам тоже нашлось применение: по одной некромант воткнул в ладони и ступни, две оставшихся, предварительно опустив веки, всадил трупу в глаза.
Ничего себе! С виду пай-мальчик, а такое вытворяет!
Обрезав кончик перехватившей губы нити, парень ножницами вывел на щеке мертвеца сложный символ и, с хрустом перерубив сустав, отстриг последнюю фалангу с мизинца левой руки.
Побледнев, Первый отвернулся и потянул за собой Второго, но тот, сбросив его руку, не сдвинулся с места.
Некромант поднял с земли отрезанную фалангу, остатками мела прочертил вокруг трупа защитный круг и присел на бордюр. Из ладони, в которой был зажат палец мертвеца, заструился дым, и труп несколько раз дернулся, как под ударами электрического тока. Концы зубочисток загорелись синим огнем и начали медленно тлеть. Пошатываясь, молодой колдун поднялся на ноги.
— Ну как? — нетерпеливо спросил у него Кузнецов.
— Сейчас увидим. — Осунувшийся некромант начал нараспев проговаривать длинное заклинание.
По мере нагнетания в заклинание энергии на трупе принялись набухать и лопаться гнойники, кожа на кистях покрылась глубокими язвами, обнажив гниющее мясо и почерневшие костяшки. Руки и ноги покойника мелко затряслись, и мне показалось, что фон магической энергии в защитном круге как-то слишком уж резко скакнул вверх.
Некромант тоже почувствовал неладное и успел отпрыгнуть в сторону за мгновенье до того, как стремительно вскочивший на ноги покойник рванулся к нему. Промахнувшийся всего лишь сантиметров на двадцать мертвяк неожиданно грациозно развернулся на месте, но второй раз прыгнуть не успел — я выстрелил почти в упор, и его отшвырнуло на тротуар. Подняться на ноги мертвецу уже не довелось: кто-то из колдунов шарахнул шаровой молнией и во все стороны полетели ошметки горелого мяса и обломки костей. Лихо. Хорошо хоть меня не зацепило…