Приграничье. Клинок Стужи. Дилогия
Шрифт:
— Может быть. — Я повертел головой, проверяя, всю ли счистил щетину.
Может, конечно, дело в поисковиках и случайно проваливающихся с той стороны продуктах. Только мне в это почему-то совершенно не верится. Особенно после утреннего рассказа Гамлета. Вот если подставить в это уравнение кондукторов, то все становится на свои места. Несколько человек через Границу переходят на ту сторону, закупают там товар, вычисляют место и время открытия окна и проваливаются сюда. И не надо тонны харчей на своем горбу через границу волочь. Почему оружием и патронами почти не занимаются, тоже понятно: для этого и связи на той стороне нужны, и риск куда выше. Сядет на хвост ментовка или ФСБ — и что делать?
Все вроде сходится, только непонятно, что они отсюда вывозят и почему серебро не завозят? Хотя с серебром, если они ориентируются на перспективу, все ясно: один раз на этом деле наваришься, но рынок надолго обрушишь. За такую подставу тебе свои же горло перережут. А вывозить могут…
— Ну, где они? — посмотрев на часы, раздраженно протянул Гриша и сбил меня с мысли. — Сколько можно?
— А что они вообще здесь делают? — еще раз взглянул на вывеску я. Странное место для встречи с коллегами.
— Татуировки.
— Другого времени не нашли?
— Они только утром с тренировочного лагеря вернулись. А тянуть нельзя — сопротивляемость магии почти на нуле. Никакие амулеты не помогут.
— Никого получше подыскать не могли? — цыкнул я.
Из всего этого можно сделать два вывода. Те, кого мы ждем, новички — другим наносить татуировку с усиливающим иммунитет заклинанием незачем. Это во-первых. Работать предстоит за стенами Форта — иначе никакой срочности в этих татуировках просто-напросто нет. Это во-вторых.
— Не знаешь, как такие дела делаются?
— Знаю, — вздохнул я.
Мне б не знать. Самому в прошлый рейд Ветрицкого навязали. Но он, что ни говори, тогда нам крепко помог.
— Вон они. — Григорий завел машину и указал мне на двух высоченных, крепкого сложения молодых парней, которые вышли из салона татуировок и подошли к машине. — Долго вы.
Опа, близнецы!
— Искололи всего, — проворчал один из братьев, с трудом устраиваясь на переднем сиденье. Он расстегнул ворот камуфляжной куртки и почесал покрасневшую кожу. На немного припухшей шее явственно чернел сложный узор татуировки. — Гадостью еще какой-то кислой напоили.
— Ты пил, что ли? — удивился его брат, согнувшийся в три погибели на сиденье рядом со мной. — Я выплюнул втихаря.
— Это Лед, он с нами, — представил меня Григорий и, газанув, выехал с обочины на дорогу.
— Первый, — протянул мне здоровенную ладонь парень, сидевший на переднем сиденье.
— Второй, — поздоровался мой сосед.
— Это вы по очередности рождения? — пошутил я.
И как их различать? Пока еще голоса запомню. На вид-то будто клоны. Лет по двадцать. Оба выбриты, оба выглядят весьма уверенными в себе. Лет через пять-десять вообще заматереют. Если доживут, конечно. Светлые волосы коротко подстрижены, глаза зеленые, на подбородках ямочки. Симпатяги, в общем. От девок, думаю, отбоя нет. К одежде тоже не прицепиться: камуфляж, берцы, из оружия одинаковые десантные ножи.
Ага! У Второго на подбородке белая ниточка шрама! Ну вот, первая зацепка есть, дальше проще будет. Как бы ни были похожи близнецы при рождении, за два десятка лет всякое случается. И дерутся люди, и по пьяни падают. А следы, следы вот они. Как говорится, налицо.
— Да не. Мы ж в классе самыми высокими были. На первый-второй на физре по жизни так рассчитывались. Оттуда и пошло, — ответил развернувшийся ко мне Первый. — Не знаешь, долго этот партак чесаться будет? Когда в армейке кололи, ни фига такого не было.
— Да мастер садюга вообще. На полсантиметра иглы загонял. — Второй поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее.
— Сегодня еще поболит, к утру пройти должно. — Григорий притормозил перед перекрестком. — Вас предупреждали, что два дня пить нельзя?
— А мы не пьем.
— Вообще не пьете? — не поверил Григорий. Он съехал с Красного на какую-то узенькую улочку и начал лавировать между домами и заборами.
— Вообще, — подтвердил слова брата Первый.
— Спорт наш друг и все такое? — предположил я.
— Нет, просто не пьем. — Первый едва не вырвал ручку, за которую держался, когда колесо автомобиля угодило в выбоину в асфальте. — Да осторожней, не дрова везешь!
— Приехали. — Григорий припарковал «шестерку» перед каким-то складом рядом со знакомой мне «Нивой». — Вылезайте, буратины.
Я покинул машину и осмотрелся. Склад как склад. Кирпичные стены, крыша из профнастила. Узенькие оконца под самым потолком зарешечены. Раздвижная дверь проржавела и, думаю, давно не открывается.
— Заходите, — пригласил нас Григорий и, вытащив из кармана куртки связку ключей, отпер дверь рядом с воротами склада.
Достав из багажника свою сумку, я подождал, пока близнецы зайдут в здание склада, и пошел следом. В первой комнате никого не оказалось, но из-за тонкой стенки доносился неясный шум и голоса. Братья явно были здесь уже не в первый раз и сразу же прошли дальше.
Я задержался, поджидая запиравшего дверь Григория. Ничего интересного в комнатке не было: ящики, стол, две табуретки, желтый шкаф. Всю мебель покрывал толстый слой пыли. На самом деле мое внимание привлекли остаточные следы защитных заклинаний. Точнее даже не следы, а неактивированные пока схемы. Весьма оригинальные схемы. Я бы даже сказал — схемы оригинально-смертоносные. И думаю, закачать в них энергию много времени не займет.
— Пошли, — заторопил меня Григорий.
Пропустив его вперед, я прошел в следующее помещение, которое оказалось не в пример просторнее первого закутка. В этой комнате находилось шесть человек, не считая уже успевших разместиться за длинным столом близнецов. Да, компания подобралась пестрая, другого определения и не подберешь.
— Здрасте! — поздоровался я, подошел к столу и, бросив сумку на пол, уселся на свободный стул. Григорий сел напротив меня.
Никто не ответил. Какие все серьезные, однако. Ладно, этих вижу первый раз, но Илья-то мог хотя бы кивнуть. Нет же — стоит, на школьной доске что-то мелом пишет. Еще и схему какую-то рисует. Художник, блин.