Приграничье. Последняя зима (Дилогия)
Шрифт:
– Хорошая публика, тебе понравится. – Виталий вытащил из ящика бутылку армянского коньяка и коробку шоколадных конфет. – Чего ты лыбишься? Это эн зэ.
– Да понятно, чего там, – ухмыльнулся я. – Всем бы такой эн зэ…
– Так ты идешь?
Я задумался, взвешивая в уме за и против. Скучать в пустой квартире или весело провести время? Приступить завтра к работе с больной головой или нормально выспаться? Вопрос.
С другой стороны – у меня вроде как отпуск сейчас. Да и пить необязательно.
– Идем, с девчонками познакомлю…
И это решило дело. Это да еще выпитые за обедом сто грамм виски и три кружки пива. Короче, бес попутал…
– Ладно, гуляем. Только давай телефонами обменяемся, раз уж ты меня возить будешь.
– Давай.
Обновив телефонную книгу, я вышел в коридор; Виталий запер дверь и нагнал меня, непонятно зачем прикрывая бутылку полой пиджака.
– Ты чего шифруешься? – удивился я.
– Прокофьев с выпивкой застукает, все мозги вынесет.
– Этот колобок?
– Он же мент бывший, только дай погундеть. Еще и докладную накатает, отписывайся потом.
– Смотрю, у вас все серьезно.
– И не говори, – усмехнулся Виталий, остановившись у двери с табличкой «Начальник отдела энергоэффективности и перспективных источников энергии», из-за которой слышался веселый гомон голосов.
Парень замялся, и только тут я начал соображать, что к чему.
– Могут послать, думаешь?
– Не без этого.
– Нужен ход конем, – задумался я. – А вот и конь… – и указал на шествовавшего в уборную Родиона Леонидовича:
Виталий резко сорвался с места и перегородил дорогу уже собиравшемуся скрыться в туалете ревизору:
– Родион Леонидович, выручайте!
– Что опять у вас? – обреченно вздохнул проверяющий и, заметив бутылку коньяка, сразу предупредил: – Третьим не буду.
– И не надо, – обаятельно улыбнулся водитель. – Мы хотим вас в качестве троянского коня использовать.
– Это как? – захлопал глазами ревизор.
– Наши для ваших небольшой сабантуй устраивают, нет желания присоединиться?
– Категорически – нет!
– А на пять минут всего? Чтоб мы незваными гостями не заявлялись. Вы ж в курсе, как про незваных гостей говорят. Выручайте! Можете даже не пить…
– Ладно, – сдался Родион Леонидович, которого явно подвела врожденная интеллигентность. – А теперь позвольте…
Виталий отступил в сторону, и аудитор скрылся в туалете.
– Полдела сделано, – понизил он голос и тут же выругался: – Вот ведь! Принесла нелегкая…
Я обернулся и увидел грузно шагавшего по коридору замдиректора по режиму.
– Так, так, так, – радушно улыбаясь, подошел к нам Прокофьев и вытер платочком покрытую бисеринками пота толстую шею. – И чем объясняется столь вопиющее нарушение режима?
– Да мы так, Борис Федорович, – неопределенно помахал рукой Виталий
– Ничего? А между тем появление на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения в соответствии со статьей восемьдесят один Трудового кодекса Российской Федерации является основанием для немедленного увольнения…
– Так то на рабочем месте! – поспешил я взять инициативу в свои руки. – Но сегодня воскресенье, нерабочий день. Плюс я в отпуске и очень сомневаюсь, что на Виталия оформлен приказ о выводе его на работу в выходные.
– Не оформлен, – подтвердил водитель.
– Вот видите! Кроме того, если уж на то пошло, распитие спиртных напитков связано с прямым распоряжением руководства наладить отношения с сотрудниками Счетной палаты…
– Вы Леднев, да? – мрачно уставился на меня толстяк. – У нас объект режимный, вам необходимо пройти вступительный инструктаж и ознакомиться с правилами техники безопасности…
– Так я уже. У себя…
– Вы сейчас не у себя, – отрезал заместитель директора по режиму. – Жду вас завтра с десяти до одиннадцати.
– Договорились, – решил я не обострять ситуацию.
– И если, как в прошлый раз, сломаете дверь в туалет, – нахмурился Борис Федорович, – из зарплаты вычту!
– Это не мы! – начал было отпираться Виталий, но тут смолкло жужжание сушилки для рук, и к нам присоединился Родион Леонидович, которого при виде Прокофьева откровенно перекосило.
– Вы не передумали? – сразу заторопился ревизор. – У меня мало времени!
– Разумеется, Родион Леонидович, разумеется! – зачастил водитель. – Огромное спасибо, что вошли в положение…
Распрощавшись с Прокофьевым, мы отправились в кабинет Зиминой, но там нашему появлению никто почему-то не обрадовался. Наоборот, будто невидимый рубильник выключили, – смех и разговоры в один миг смолкли, а кто-то из ревизоров и вовсе попытался вскочить на ноги.
– Сидите, сидите, – поспешил успокоить коллег Родион Леонидович. – Решил вот на минутку к вам заглянуть, от работы отвлечься.
– Располагайтесь! – заулыбалась Алена Евгеньевна. – Ребята, несите кружки и стаканы!
– Да я на минутку, – попытался отказаться ревизор, но Виталий сноровисто откупорил бутылку и принялся разливать коньяк.
– За знакомство, по пять капель! – объявил водитель.
Родион Леонидович с укоризной глянул на него, придвинул к себе тарелку и поднял стакан. Прочистил горло и натянуто улыбнулся:
– За знакомство!
Все выпили; я тоже. Долькой дыни перебил вкус не шибко качественного коньяка и огляделся. В довольно-таки небольшой кабинет набилось, не считая нас, девять человек – на пятерых научных сотрудников приходилось четверо проверяющих Счетной палаты.