Пригвожденное сердце
Шрифт:
Первым порывом было просто задвинуть щеколду и повернуть американский замок. Однако более сильное желание повлекло его к двери. Необходимо убедиться, что снаружи никого нет. Неодолимое влечение подчинило его. Если там что-то есть, то ему обязательно надо увидеть. Так, услышав грохот столкнувшихся машин, нельзя не оглянуться и не посмотреть, даже если увиденное заставит еще многие годы страдать от кошмаров.
Тони медленно приоткрывал заднюю дверь, и страх словно червь точил его.
Сразу за дверью ничего не было, лишь слабо блестели плиты внутреннего дворика. Он шагнул в сад и в темноте прошел
«Гейтман, ступай внутрь, — пронзал его мозг чистый, обнаженный страх. — Возвращайся. Запри двери. Прячься, прячься!»
Нет... Надо посмотреть. Если это они, то он должен увидеть.
Может, они больше не опасны. Может, то, через что они прошли, изменило их.
Тони близоруко всматривался в другой конец поляны. Ночь превратила все предметы в призрачные тени: деревья, кусты, столбы изгороди. Даже мерещилось, будто они подкрадываются ближе.
Возьми себя в руки, идиот. Там ничего нет. Они...
Господи...
Один из них прямо позади!
Сердце Гейтмана мучительно сжалось, и его чуть не стошнило от страха.
Он обернулся, чтобы увидеть того, кто сзади, — тот стоял, завернувшись в просторный саван. Тони попятился, зажав руками рот и пытаясь сдержать крик.
Фигура не двигалась. Подул ночной ветерок, и саван слегка колыхнулся.
Тони Гейтман судорожно вздохнул.
Идиот... Это всего лишь солнечный зонт. Он собственноручно сложил его сегодня днем, чтобы ветер не вырвал эту штуковину из земли.
И все равно нервы его сдали. Он неуверенно, ощупью вернулся в бунгало, захлопнул за собой дверь и задвинул щеколды — одну, вторую, третью, запер английский замок и трясущимися руками накинул дверную цепочку.
Так-то лучше.
Глубоко вдыхая, чтобы успокоить колотящееся сердце, Тони покопался в кухонном шкафчике, вытащил чайное полотенце и стер с лица и ладоней струящийся пот. Поправив очки, подошел к каждому окну, проверил, заперты ли они, и тщательно задернул занавески.
Теперь надо убить тишину. Все еще неуверенно ступая, он вернулся в столовую и включил стереопроигрыватель, наполнив комнату «Временами года» Вивальди.
Обычно музыка поднимала ему настроение, и Тони с удовольствием дирижировал невидимыми оркестрами. Только не сегодня. Музыка звучала как-то мрачно и глухо в доме, который в последние дни казался слишком уж большим и пустынным.
Гейтман вернулся к столу, где были аккуратно разложены его книги и папки. Работа не давала разгуляться воображению, которое могло сгрызть Тони, как крыса.
Сперва он вклеил в папку вырезку из газеты.
ПРОПАЛ РЫБАК ИЗ КЛИТХОРПЕСА
После трехдневных поисков береговая охрана заявила, что не надеется обнаружить рыбака живым. Генри Блэквуд, 49 лет, из Парэйд-Террас, Клитхорпес, в четверг не вернулся домой после ловли. Несмотря на тщательные поиски вдоль 15-мильной прибрежной полосы, не было обнаружено никаких следов мистера Блэквуда или его рыболовного бота «Сьюзан».
«Исчез без следа, — прошептал Тони Гейтман, промакивая вырезку носовым платком. — И кажется, я знаю почему».
Он перевернул несколько страниц в папке. Они были покрыты многочисленными вырезками. Те, что находились в начале папки, теперь уже пожелтели от времени. В сущности, во всех описывалась одна и та же история.
Пропал в море... Бесследно исчез... Рыболов не вернулся в гостиницу... Рыбака смыло за борт... Тело так и не найдено...
Одиннадцатилетний Джон Стоквелл в одиночку отправился кататься на байдарке, сказав матери, что собирается поискать «занятные ракушки». С тех пор его никто больше не видел. Это случилось теплым летом, средь бела дня.
Тони вздохнул и закрыл папку. Взял скоросшиватель. На первой странице жирными черными буквами было выведено:
САФДАР
Он перевернул лист. Следующая страница была исписана его собственным четким почерком:
На протяжении всей истории армии имели особые отборные части или отдельных воинов, чтобы наносить удары и приводить в смятение врага. Римляне нанимали чернокожих нубийских воинов, которые наводили ужас на североевропейских неприятелей. У викингов были свои берсеркские церемонии, превращавших их в самых необузданных воинов, в неистовые сражающиеся машины. Германские машины создали вселявшие страх подразделения СС.
Народность урду на субконтиненте Индостан породила сафдаров. В переводе сафдар означает просто «прорывающий строй».
В те давние времена противоборствующие армии обычно выстраивались одна напротив другой длинным строем, что можно изобразить так:
Армия: хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Противоборствующая армия: оооооооооооооооо
Два строя, сохраняя боевой порядок, сближались друг с другом. Целью каждого военачальника становился прорыв строя врага, чтобы ввести в образовавшуюся брешь собственные силы и атаковать с тыла либо уничтожить командиров противника.
Понятно, что для этого требовались специальные части, которые «взламывали строй». Вот откуда у народности урду появились сафдары.
Сафдары — нарочито злобные и жестокие воины. Как правило, они появлялись в цветастых одеждах, видимо, ярко-оранжевых, чтобы отличаться от обычных пехотинцев. Сафдары были немногочисленные, но...
Тони прервал чтение, чтобы стереть капельки пота, упавшие на линзы очков.
Сафдары были немногочисленные, но нацеленные на определенную точку в линии вражеских воинов, что схематически можно показать следующим образом:
Вражеский строй: хххххххххххххххххххххххххххххххх
S
Строй урду: ооооооооооооооооооооооооооооооооооооо
Элитные воины сафдар обозначены так: S.
Сафдары обычно громко кричали, угрожающе размахивая изогнутыми саблями. И даже раны, нанесенные стрелами и копьями, не могли остановить их кровавое дело: против строя; что позволяло обычным пехотинцам просочиться сквозь брешь и подавить сопротивление.