Приход ночи (сборник)
Шрифт:
— Один глупец, — заметил старый Мир Деан, ведущий физик Арктурианского университета, — способен задать столько вопросов, что на них не сможет ответить и тысяча мудрецов.
Он провел пальцем по своей жидкой бороденке и звучно фыркнул в знак презрения:
— Если проводить аналогию, то один космически глупый психолог способен заварить такую кашу, что ее не расхлебать и тысяче физиков.
Обелю ужасно захотелось оттаскать зарвавшегося физика за бороду. У него, конечно, было свое мнение насчет Харидина и Раника, но не увечному же физику позволять себе…
Появившаяся полная фигура Куала Унина, ректора университета, разрядила возникшее напряжение. Уинн задыхался, слова его перемежались с пыхтением.
— Я связался с Галактическим Конгрессом. Они пообещали эвакуацию всего Эрона в случае необходимости, — в голосе его появились умоляющие нотки. Неужели нельзя ничего больше сделать?
Мир Деан вздохнул:
— Ничего… пока. Этот сквид излучает особого вида псевдоживое поле радиации. Оно не носит электромагнитного характера — это все, что мы сейчас знаем. Его распространение не удалось остановить ничем из того, что мы перепробовали. Все виды нашего оружия неэффективны, потому что в пределах поля радиации обычные качества пространства-времени, как мне кажется, нарушаются. Ректор озабоченно покачал головой:
— Скверно! Скверно! Надеюсь, вы уже послали сообщение Порусу?
Он произнес это так, словно Порус был последней надеждой, той самой соломинкой, за которую хватается утопающий.
— Да, — хмуро ответил Фриан Обель, — Порус единственный человек, который должен знать, что же на самом деле представляет собой сквид. Если и он не сможет нам помочь, значит, больше никто не сможет.
Обель перевел взгляд на сверкающую белизну университетских зданий. Трава более чем наполовину превратилась в бурую массу, деревья высохли.
— Вы полагаете, — ректор повернулся к Деану, — это поле сможет распространяться и в межпланетном пространстве?
— Пламя сверхновой энергии?! Да я совсем не знаю, что тут делать! взорвался Деан и раздраженно отвернулся.
Полнейшая безысходность охватила присутствующих, и воцарилось гнетущее молчание.
Тана Поруса уговорили сходить на концерт, результатом чего явилась глубочайшая апатия. Психолог ничего не видел и не слышал: ни бриллиантового сверкания вокруг, ни мелодичной музыки, которая заполняла зал. Концерты для Поруса всегда были проклятием, и двадцать лет супружеской жизни он умело от них откручивался — одно это было под силу только величайшему из психологов. А теперь… Из оцепенения его вывел неожиданный дисгармонический звук, раздавшийся у него за спиной. Порядок нарушили билетеры, вдруг столпившиеся у выхода, лишь виднелись протестующие движения рук людей в униформе, наконец раздался скрипучий голос:
— Я направлен Галактическим Конгрессом и прибыл по неотложному делу. Присутствует ли в зале Тан Порус?
Психолог прыжком вскочил на ноги. Любую возможность покинуть концерт он воспринимал не иначе, как дар небес.
Порус распечатают сообщение, врученное ему посыльным, и жадно впился в его содержание. На втором абзаце приподнятое настроение покинуло ученого. Наконец он дочитал сообщение до конца и поднял кверху глаза — они метали молнии.
— Когда мы можем вылететь?
— Корабль ждет.
— Тогда не следует терять времени.
Он сделал шаг вперед и остановился. Чья-то рука ухватила его за локоть.
— Куда это ты собрался? — спросила Тина Порус, в голосе ее послышались стальные нотки.
На мгновение Тан Порус почувствовал, что задыхается. Он предвидел, что сейчас может произойти:
— Дорогая, я вынужден немедленно отправиться на Эрон. На карту поставлена судьба целого мира, возможно, всей Галактики. Ты представить себе не можешь, насколько это важно. Я тебе все расскажу…
— Хорошо, я еду с тобой.
Психолог опустил голову.
— Конечно, дорогая, — выдавил он и вздохнул.
Психологи из комиссии дружно, как один, хмыкнули и забормотали, после чего с подозрением уставились на висящий перед ними крупномасштабный график.
— Смелее, коллеги, — проговорил Тан Порус. — Я сам чувствую себя в данном случае не совсем уверенно, но… вы все ознакомились с моими результатами, сами проверили вычисления. Это единственное воздействие, способное прекратить реакцию.
Фриан Обель нервно теребил подбородок:
— Да, с математикой все четко. Рост водородно-ионной активности может повысить интеграл Демана, и тогда…
Но послушайте, Порус, это не увязывается с пространством-временем. Математика здесь может оказаться бессильной, хотя, возможно, и все остальное не поможет.
— Это наш единственный шанс. Если бы мы имели дело с обычным пространством-временем, достаточно было бы залить этого проклятого красавчика сквида изрядной долей кислоты или зажарить из лазера. А поскольку дело обстоит иначе, у нас нет выбора и мы вынуждены пользоваться этой единственной возможностью…
Поруса перебил чей-то звучный голос:
— Дайте же мне пройти, говорю вам! Меня это не заботит, пусть идет хоть десять конференций сразу.
Дверь распахнулась, в проеме возникла массивная фигура Куала Уинна. Он поискал глазами Поруса и устремился к нему:
— Порус, должен вам сообщить, что я схожу с ума. Парламент намерен возложить всю ответственность на меня, как на ректора университета. А теперь еще Деан говорит, что…
И он беззвучно зашевелил губами, а Мир Деан, стоявший позади, продолжил рассказ:
— Поле теперь покрывает примерно одну тысячу квадратных миль, причем его способность к росту равномерно увеличивается. Теперь больше не остается сомнений, что оно способно распространяться и в межпланетном пространстве, а если понадобится, то и в большом межзвездном. Это уже вопрос времени.
— Вы слышали? Слышали? — Уинн прямо заблеял от тревоги. — Можете вы хоть что-то предпринять? Ведь вся Галактика погибнет! Погибнет, говорю я вам!
— Да оставьте вы в покое свою тунику, — громыхнул Порус. — И позвольте нам все уладить. — Он повернулся к Деану: — Сообразят ваши шутейные физики выполнить такие хотя бы грубые замеры, как, скажем, скорость проникновения поля сквозь различные преграды?