Приход террафилов
Шрифт:
– Не «что угодно», а локальный взрыв, обусловленный взаимодействием материи и антиматерии, – рассеянно поправил ее Доктор, явно слушавший вполуха. – Небольшой апокалипсис для отдельно взятого звездного сектора. Никак не могу понять, что же это за артефакт, ради которого стоит так рисковать? Они ведь не просто поставили на кон свою жизнь – речь шла о колоссальном риске для вселенной! Трудно вообразить предмет настолько ценный.
Некоторое время они молчали, потом Доктор мрачно добавил:
– Нам не обойтись без помощников из Второго Эфира. Беда в том, что его обитатели неуловимы,
Второй Эфир. Для Эми эти слова звучали непривычно, хотя Доктор потратил немало времени, чтобы объяснить их происхождение. Так называли в галактике мир, существовавший между плоскостями материи и антиматерии, вне времени и пространства. Именно там трудились Инженеры Хаоса, создавая свои вычурные шедевры, находившие потом пути в остальные миры. Это было измерение, которое не могли объяснить даже ученые лабораторий Морфея. Но все больше исследователей склонялись к тому, что Второй Эфир – это и есть то сказочное междумирье, куда попадали герои древних легенд.
Странное название прижилось не сразу. Долгое время это пространство называли Пустотами. Но в любой науке есть место романтикам. Загадочный мир-между-мирами давал приют всем, кто хотел исчезнуть и был достаточно умен, чтобы это провернуть. Пираты, каперы, гении преступного мира и изгои древних рас устремлялись в Пустоты, пополняя ряды и без того беспокойных аборигенов. Во Втором Эфире шла бесконечная война ради Принципа.
Все эти разрозненные факты вихрем пронеслись у Эми в голове, когда Доктор внезапно щелкнул пальцами и приободрился.
– Знаешь что? Я думаю, все получится. Создания Второго Эфира – это третья сила: не материя и не антиматерия. Но их жизнь подчиняется тем же законам, точнее, Закону – как и все на свете. Думаю, они отзовутся. Рискованно, конечно, но попробовать стоит. И это мы еще не решили, что делать с загадочной штуковиной, которая спрятана где-то на борту и передает сигналы, привлекающие все пиратские корабли в радиусе пары сотен тысяч парсеков. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Эми. Придется рисковать. Каковы, по-твоему, наши шансы?
– Как обычно, – насмешливо отозвалась девушка. – Пятьдесят на пятьдесят.
– Это пессимистичный прогноз. Предлагаю другое соотношение: 51 к 49.
– Надо полагать, решающий один процент сейчас сидит передо мной и поправляет галстук-бабочку?
Доктор улыбнулся и поправил галстук.
– Это нам и предстоит проверить, – он поднялся с места и протянул Эми руку. Вместе они вышли из кубрика, направляясь к жилой палубе.
Свет погас, когда они уже почти добрались до кают. В наступившей темноте пестрые вспышки за плексигласовыми иллюминаторами казались еще ярче. В космической пустоте проносились всполохи насыщенного синего, алого и изумрудно-зеленого цвета.
– Наконец-то! – выдохнул Доктор. Опиравшаяся на его руку Эми заметила, что он напрягся, словно почуявшая дичь собака. Корабль теперь двигался как-то странно, поэтому они осторожно перебрались к креплениям на стене коридора, чтобы в случае чего сохранить равновесие.
– Наконец-то что? – переспросила Эми.
Доктор наклонил
– Падение! – с улыбкой ответил он.
Глава 13
Промах Локсли
Эми подняла на Доктора глаза и нахмурилась.
– Падение! – повторил он, заметив в ее взгляде удивление и тревогу. – Корабль вошел в Падение.
И тут она вспомнила.
Капитан предупреждал их о том, что произойдет, даже объяснял, зачем это нужно – просто за событиями последних дней это как-то стерлось из памяти. Но война войной, а рейс должен проходить по расписанию, поэтому, когда корабль достиг гравитационного колодца, команда отправила его в Падение. Двигатели были отключены, и теперь на судно влияла только сила при тяжения небольшой черной дыры.
Этот маневр был очень опасен, но капитаны частных танкеров использовали его сплошь и рядом. Гравитационное поле черной дыры, крошечной настолько, что ее было невозможно разглядеть невооруженным глазом, позволяло кораблю набрать необходимую скорость и быстрее добраться до места.
Гравитация. Гравитационное поле. За время, что они провели на борту корабля, Эми слышала эти слова тысячу раз и убедилась, что даже Доктор не вполне понимает их суть. Сила притяжения оставалась загадкой и для развитой цивилизации 51-го века. Люди использовали ее постоянно – но не понимали, какое сокровище попало им в руки. Именно гравитация тащила их сейчас вниз-вниз-вниз-вниз-вниз, вниз и внутрь, как гигантская волна, утягивающая на дно щепку.
– Правильнее было бы назвать это скольжением, – начал Доктор, но неожиданно нахмурился и тряхнул головой. Казалось, даже мысли стали тяжелыми и неторопливыми, словно сила притяжения дыры влияла и на них. Он поморщился – ощущение было мерзким и мешало сосредоточиться. – Чувствуешь?
Чувствуешь что? Что он вообще хотел сказать? Воспоминания и переживания слились в цунами, грозившее сбить спутников с ног. Почему все не складывается? Сколько ошибок уже сделано?
Доктор снова тряхнул головой, и туман в его мыслях неожиданно рассеялся. Все встало на свои места: старый танкер, черная дыра, сила гравитации. Поразмыслив, он решил не объяснять Эми, что капитан И’гго, как и многие космические бродяги, использует силу черных дыр в качестве замены потокам «цвета». Лучи этой странной энергии просачивались из Второго Эфира. Некоторые корабли путешествовали по ним, как по ровным дорогам. Говорили даже, что во Втором Эфире можно найти пути-между-мирами и благодаря им срезать изрядную часть дороги. Впрочем, чего только не говорят!
Корабль медленно падал в бескрайнюю черноту космоса, при этом поворачиваясь вокруг оси, чтобы сохранить равновесие.
Теперь даже на капитанском мостике все обзорные иллюминаторы закрыты прочными щитами. Информацию о внешнем мире экипаж был вынужден получать с радаров и сканеров: за бортом корабля разверзлась бездна. Один взгляд в нее мог стоить рассудка даже самым развитым расам галактики. Капитан И’гго любил повторять, что если слишком долго вглядываться в бездну, бездна начнет вглядываться в тебя, а это более чем неприятно.