Приход террафилов
Шрифт:
– А плохая?
– Взрыв получится настолько сильным, что разорвет на куски весь корабль. Так что единственный способ избавиться от них без кровопролития…
– Достаточно, Доктор, – резко прервал его один из разбойников. Эми догадалась, что это и есть генерал Франк: его мундир был щедро украшен золотым шитьем, а голос звучал так же гулко, как тот, который они слышали в коридоре несколькими минутами раньше. Ткнув коротким толстым пальцем в девушку, он язвительно добавил: – Не мучай свою подружку лишними словами.
– Что вам здесь нужно? – спросил Доктор, шагнув вперед
«Так вот они какие, генерал Франк и его банда «Антиматерия», – подумала девушка, продолжая из-за плеча Доктора разглядывать захватчиков. Относиться к ним серьезно не получалось. Зато она наконец поняла, почему Доктор назвал их предводителя сразу генералом Франком и Фредди Форсом: раз их двое в одной коже, имен тоже должно быть два. Интересно, а говорить о нем следует в единственном числе или во множественном?
Тем временем Доктор, не дождавшись ответа на свой вопрос, негромко продолжил лекцию:
– Эпискафандры – одновременно и защита, и мощнейшее оружие. Индивидуальное защитное поле. Вот почему хронии не поняли, что на борту есть кто-то еще. Впрочем, даже если бы поле их не обмануло, сделать они все равно ничего не смогли бы. Если ты не знаешь, где спрятан силовой генератор скафандра, результатом любого нападения станет взрыв антиматерии. Можно сказать, что и самого нападавшего, и все вокруг него… гм, вывернет наизнанку.
– Именно так, Доктор. Именно так. Другими словами, милочка, только коснись нас – и погибнешь сама, – генерал засучил один рукав, чтобы было лучше видно окружавшее его кожу бледное свечение. – Вот как выглядит антиматерия, усмиренная силой Закона.
– Закона? – не выдержала Эми. – Хотите сказать, Закон одобряет то, что горстка разбойников в маскарадных костюмах захватывает мирный корабль?
– Я, барышня, говорю о совсем другом Законе. О его высшей форме. Неужели твой хахаль тебе этого не объяснил?
Эми окончательно вышла из себя.
– Как ты его назвал?! Ах ты паразит! Хоть бы шляпу снял! – она решительно направилась к генералу, но кентавр преградил ей путь, осторожно оттеснив назад к Доктору.
– Эми, пожалуйста, – пробормотал он. – Это действительно не… не…
– Небезопасно, – любезно пришел на помощь генерал Франк. – Для всех нас. Мы ведь тоже рискуем. Так близко к Краю мы не бывали давно.
– И что же завело вас так далеко от дома? – снова подал голос Доктор. – Вы взяли в спутники самых отвратительных пиратов этой системы, рисковали жизнями… Должно быть, что-то очень срочное заставило вас отправиться в путь. Не думал, что когда-нибудь увижу «Антиматерию» так далеко от Центра.
– Я всегда любил сюрпризы, а ты? – и генерал подмигнул Доктору. – Мы знали, что ваш корабль будет проходить здесь примерно в это время. Оставалось только притаиться и ждать. Всегда приятно удивить старого знакомого.
– Избавь меня, пожалуйста, от бессмысленной болтовни. Что вам здесь нужно?
– Бессмысленной болтовни? Ну же, Доктор, не стоит меня провоцировать. Если кто-то из присутствующих не сумеет сдержать себя в руках, ситуация может стать взрывоопасной. Причем в прямом смысле слова.
Команда генерала обменялась ухмылками у него за спиной, снова и снова повторяя шутку командира.
Эми поймала себя на мысли, что ей становится жутко. Неестественная театральность банды пугала. Но в то же время ей так трудно было воспринимать всерьез этих ряженых разбойников! Она покосилась на Доктора. Тот был спокоен и сосредоточен. Очевидно, показной пафос нарядов и вульгарность речи не мешала ему видеть в этих людях опасность, а короткий взгляд, который он бросил на спутницу, призывал к осторожности и ее. Во время их странствий Доктор редко встречал равных себе противников, но сейчас перед ним стоял один из тех, кому он отдавал должное.
Природа антиматерии была в целом понятна Эми. Правда, основная заслуга в этом принадлежала не Доктору, а профессору Ормику – удивительного вида инопланетянину, с которым они познакомились на Новейшем Ио. Профессор, внешне очень напоминавший жука, объяснил Эми роли Закона и Хаоса, своеобразных полюсов, баланс между которыми давал вселенной одновременно стабильность и возможность развития. Для него эти силы, воплощавшие гармонию и созидание соответственно, не были добрыми или злыми. Достаточно было того, что они просто существовали, помогая совершенствовать мир. Но иногда, вздыхал Ормик, иногда находятся люди, которые ставят их себе на службу. Тогда и Закон, и Хаос могут оказаться как на стороне добра, так и на стороне зла – в зависимости от того, к чему стремится подчинивший их человек.
Когда соотношение гармонии и созидания идеально, во вселенной воцаряется мир и покой. Она не застывает в стабильности и не падает в пучину хаоса, сопутствующего любому акту творения, а бесконечно развивается и движется вперед. Иногда баланс нарушается, но из века в век находятся отчаянные храбрецы, готовые рискнуть жизнью, чтобы восстановить сложившийся порядок вещей. Однажды в этот процесс вмешались и Повелители Времени.
– Разумеется, – не уставал повторять профессор, – это очень упрощенная схема того, что я называю Космическим Равновесием. Я мог бы рассказать вам больше, но, боюсь, математические формулы вас утомят. Достаточно помнить, что в идеальном состоянии роли Закона и Хаоса равны, а катастрофы невозможны. Что касается материи и антиматерии, которые часто с ними путают из-за схожести свойств… Просто учтите, что на самом деле это не одно и то же.
Пока Эми наблюдала за переговорами между Доктором и генералом Франком, слова Ормика снова всплыли у нее в голове. Она уже привыкла оказываться в ситуациях, которые другому показались бы порождением кошмарного сна – однако сегодняшние события могли дать фору всему, с чем они сталкивались до этого. Сперва гравитационный шторм, потом загадочные существа, отражавшие направленную против себя злобу, а теперь еще и встреча с разбойником, который в буквальном смысле был един в двух лицах. Генерал Франк был не самым страшным врагом из тех, что ей доводилось видеть, но определенно самым омерзительным. Все в нем было неправильно: от розоватого ореола, окружавшего его фигуру и придававшего лицу несколько клоунские черты, до дурацкой формы.