Приходи к нему лечиться…
Шрифт:
Илья Дубинин дошел неторопливой, расслабленной походкой до ближайшего угла и, свернув на соседнюю улицу, смог, наконец, дать волю своему бешенству. Он выматерился и с удовольствием вмазал бы кому-нибудь по морде, но это было бы уже слишком. Сушеная заносчивая стерва! Она опять вывернулась! А ведь дело было уже на мази, еще метров десять до лифта, и все, готова клуша нести золотые яица.
Илья был вне себя от злости. Что ему теперь делать? Как ее подкараулить? Эта трусливая жаба небось затаится теперь и носа на улицу не высунет. Надо было ему быть понастойчивее. Она бы и глазом моргнуть
Илья уже дня два караулил Сурмилину и порядком устал. Как бы ему ни хотелось бабок, но такое напряжение было ему не по вкусу, и если бы не настойчивые советы его нового опекуна, он бы это дело давно бросил. Потому что мало того что нужно было ее караулить на жаре, так еще нельзя было пить пиво, чтобы не пахло перегаром, обязательно одеваться во все свежее, бриться два раза в день и вообще тратить уйму времени на всякий там марафет.
А теперь все труды насмарку! Надо бы звякнуть, посоветоваться, что теперь делать. И Илья достал из кармана мобильный.
…– Представляете, Алиса Игоревна, я вчера свою приятельницу встретила, сто лет не видела, – намазывая ванну чистящим средством, рассказывала Таня. – Мы с ней в медицинском училище вместе учились. Но она по распределению в больницу попала, а я – в поликлинику. В больнице, конечно, лучше было, там и подхалтурить можно. А что в поликлинике? Но я тогда глупая была, мне бы танцы-шманцы да работу полегче. Ну, так вот, – обернувшись к присевшей на унитаз Алисе, вернулась Таня к сути рассказа. – Она и сейчас в больнице работает, операционной медсестрой. Я ей возьми и расскажи про то, как Сергея Аркадьевича угробили, а она и говорит, что такие случаи огромная редкость, но у них вот, например, никто за последние два года от гипертермии не умер. Что если все, что надо, предпринять, то можно человека спасти и без этих заграничных лекарств. Надо было ему внимательнее больницу выбирать. Он где оперировался?
– В российско-американской клинике «Универсмед».
– Даже не слыхала. И кто же ее порекомендовал? – Таня снова оторвалась от работы.
– Кто-то из знакомых. Он мне ничего заранее не говорил, просто поставил перед фактом за неделю до госпитализации, – растерянно ответила Алиса. – Сказал, что уже обследовался. Клиника хорошая, врач опытный, кто-то из его знакомых у него лечился. Я тогда от неожиданности растерялась, но он меня убедил, что операция пустяковая, почти как гланды вырезать. Недельку полежит, и мы сможем в Австралию в середине мая отправляться, как и намечено.
– Да уж. Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил, – вздохнула Таня.
– Тань, а как камни эти в почках проявляются? Сильно болит? – спросила вдруг Алиса.
– Ну, бывают такие острые приступы, что и неотложку вызывают. Смотря что там, какие камни, есть ли воспаление, но, вообще, штука болезненная. А что?
– А при тебе у него были приступы?
– Да нет. И потом, я же его и не видела почти. Утром полчаса да вечером полчаса. И все общение, – недоуменно пожала плечами Таня, ополаскивая ванну.
– А когда я в начале апреля уезжала, он как себя чувствовал без меня? – она только сейчас сообразила, что совершенно не помнила мужа больным.
– Да как всегда. Без вас он еще позже с работы
– А новых людей он в дом не приглашал? – Алиса не могла понять почему, но вопрос выбора Сергеем клиники и его смерть во время операции стали все больше ее настораживать.
– Да нет. А что случилось-то? Что вы так разволновались? – Таня уже выключила воду и теперь с тревогой смотрела на Алису.
– Не знаю. Эта операция, срочность, с которой Сережа решил лечь под нож, выбор больницы, – как-то неуверенно перечислила Алиса.
– Клиника-то дорогая?
– Очень.
– Ну, так чего тогда удивляться? Палаты, наверное, двухкомнатные, еда как в ресторане? Обслуживание первоклассное?
– Да, конечно, – кивнула Алиса.
– Так чего удивляться? – снова повторила Таня. – Не в городскую же больницу ему ложиться?
– Да, все верно. Но все равно как-то это все быстро и странно произошло.
– Сергей Аркадьевич ведь сам эту клинику выбрал, и оперироваться сам решил, значит, были причины, – успокаивающе сказала Таня. – А то, что я тут пыхчу, так просто от бабской глупости. Извините меня, только вас расстраиваю. Это вон Буденного или Ворошилова по решению партии на лечение послали и по решению той же партии на столе зарезали, а потом врачей еще и посадили как врагов народа. И все шито-крыто, – переходя к биде, говорила Таня. – Это вчера по телику передачу показывали, как в сталинские времена с героями революции расправлялись.
– Да, я помню что-то такое. Кажется, это действительно был Ворошилов, – выходя из ванной, проговорила Алиса.
– Нет, вспомнила. Фрунзе! – стукнула себя по лбу Таня.
Снова была ночь, и снова она без сна сидела на подоконнике. День Алисы был заполнен теперь хоть какими-то делами, но ночью ей бывало особенно грустно. Все подруги давно разъехались по дачам и курортам, да и ей стоило бы куда-нибудь съездить. Куда-то подальше. Например, в Южную Америку, посмотреть города инков. Выбрать экстремальный тур и за свежестью впечатлений забыть горечь недавней потери. Но что-то мешало ей так поступить, она не могла покинуть их квартиру. Постоянная тревога, словно она не закончила какое-то важное дело, все время снедала ее, не давая покоя. Алиса смутно понимала, почему не может спать по ночам, но признаться себе в этом была еще не готова.
«Интересно, знал Сергей, кто именно наехал на его компанию?» – попыталась она отвлечься от пугающих мыслей. Успел разобраться в ситуации до своей нелепой скоропостижной смерти? Наверное, да. Он всегда был очень умен и проницателен. Алиса не знала никого, кто так глубоко, ясно и справедливо судил бы о каждом человеке. Потому, вероятно, в их окружении было так много интересных, ярких и доброжелательных людей. Интересно, кто из их знакомых посоветовал ему эту клинику? Надо было спросить у Дубровина, наверняка он в курсе. Ведь на время госпитализации Сергей отходил от дел, во всяком случае, дня на три он точно выпадал из рабочей обоймы, и они это должны были заранее проговаривать. Алиса даже удивилась, почему раньше этим не поинтересовалась. Конечно, это не имеет теперь никакого значения, говорила она себе. Но с другой стороны?