Приходи к нему лечиться…
Шрифт:
– Бабник, – коротко бросила Оксана.
Алиса сочла за лучшее промолчать.
– Ладно, вроде бы обо всем договорились, пора по домам, – устало потянувшись, проговорила Оксана. – А тебе, Степочка, в отделение, глазки Кате строить, и смотри не отлынивай. Тебе от выбранного имиджа отклоняться нельзя, чтобы подозрений не вызвать.
– Язва! – с наигранной обидой бросил Степан, вылезая из машины, и, весело улыбаясь, помахал вслед отъезжающему от тротуара «Гетсу».
Глава 9
Оксана
И вот в этот нелегкий момент, когда Оксана, можно сказать, находилась на перепутье своей расследовательской деятельности, ожил ее мобильник.
– Бабушка? – с удивлением уставилась Оксана на дисплей мобильника.
– Слушай меня внимательно, – сухо, строго, после краткого «здравствуй» проговорила бабка Аглая. – Сегодня ко мне приходили. Тебя ищут.
– Как? Кто? – Оксана резко подпрыгнула на кровати. От слов бабки и тона, каким они были сказаны, ей вдруг стало так страшно. Словно те, кто ее ищет, уже стоят за дверью.
– Приходил один мужчина. Лет около тридцати, в гражданском, но представился сотрудником полиции. Показал удостоверение. Липовое, – продолжала излагать ровным, тихим голосом Аглая Викентьевна.
– Откуда вы знаете? – испуганно спросила Оксана.
– Знаю, – веско сказала бабка Аглая. – Не из полиции он. И держать себя не умеет, и вопросы задавать, и уверенности нет профессиональной. Знаю, что он меня испугался больше, чем я его.
В это Оксана могла легко поверить. Бабка Аглая могла испугать кого угодно, даже профессионального сотрудника.
– А что он хотел? Как объяснил свой визит? И что вы ему сказали? – последнее волновало Оксану особенно.
– Он сказал, что разыскивает тебя как свидетеля по делу об изнасиловании. Какой-то маньяк нападает на девушек в лифте.
– Вранье! – тут же возмущенно воскликнула Оксана, в душе вдруг заколебавшись: а вдруг это все же был полицейский?
– Да. Я задала ему несколько вопросов, он не знал, о чем говорил. Потом спросил, где ты. Сказал, что нашел тебя по прописке.
– И что вы ему сказали?
– Сказала, что не видела тебя десять лет. Ты пришла, попросила о временной прописке, я разрешила и больше тебя не видела. Где сейчас – не знаю, с родственниками не общаюсь. Думаю, что ко мне они больше не придут. Но те, кто его послал, не дураки. Будь осторожна! – строго закончила бабка.
– Да. Конечно. А они не могут сейчас наш разговор подслушать? – вдруг встревожилась Оксана.
– Нет. Я звоню от соседей. Я никогда в жизни у них не бывала, пришла только ради этого звонка. Из квартиры я уже почти неделю не выходила, поставить прослушку на мой телефон они не могли, но я перестраховалась, – пояснила бабушка.
– Спасибо! – от души поблагодарила Оксана, прощаясь с бабушкой.
Попрощавшись с Аглаей Викентьевной, она снова откинулась на подушке и попыталась осмыслить происшедшее. Но как ни напрягалась Оксана, кроме глупого страха и грохота музыки из-за стенки, ничего в ее мозг пробиться не могло.
Наконец Оксанино терпение лопнуло. А это не сулило ничего хорошего ни Регинке, ни ее гостям. Сев на кровати, Оксана вынула из ушей наушники, аккуратно положила на стол планшет, надела балетки и с абсолютно спокойным лицом покинула комнату. Она уже знала, что дошла до предельной точки, а значит, волноваться и раздражаться больше нечего. Теперь пусть другие волнуются.
Доехав на лифте до третьего этажа, она подошла к комнате коменданта и тихо, вежливо постучала, а когда Любовь Михайловна открыла дверь, так же вежливо и очень спокойно объяснила, что либо Любовь Михайловна немедленно принимает кардинальные меры по наведению порядка во вверенном ей учреждении и продолжает дальше вести свой маленький, не совсем законный, но прибыльный бизнес, либо меры принимает Оксана. А именно: немедленно вызывает наряд полиции, и пусть она сама окажется на улице, но и прочие жильцы на «коммерческой основе», и сама Любовь Михайловна вылетят вслед за ней. Выбор за комендантом.
На принятие правильного решения Любови Михайловне потребовалось не больше полминуты. Похвалив Оксану за проявленную бдительность и активную гражданскую позицию, комендантша вызвала дежуривших на постах в общежитии трех дюжих мужиков и, возглавив свое маленькое войско, двинулась на абордаж Регинкиной комнаты.
Спустя семь минут Регина из Верхневартовска, ее гости, ее шмотки, выпивка и закуска были втиснуты в лифт, доставлены на первый этаж и под строгим надзором комендантши, охранников и Оксаны выдворены из общежития.
Покидая казенные стены, Регина одарила острым, полным затаенной ярости взглядом сперва комендантшу, трусливо юркнувшую за спину охранника, потом Оксану, бросив на прощание:
– Вы меня еще вспомните, твари продажные!
На что Оксана благодушно заметила:
– Топай давай. Пока шмотки не растащили. – Ни один мускул на ее лице не дрогнул ни от жалости, ни от страха. Осознав это, Оксана сильно удивилась и даже испугалась. А вдруг она и вправду тварь? Бесчувственная и бессердечная? То есть копия собственной бабки Аглаи, ведь что ни говори, а гены – вещь непредсказуемая и малоизученная!