Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4

Раджниш Бхагаван Шри

– Привет.

И она повернула свои глаза на ножках, чтобы лучше рассмотреть того, кто стоял перед ней.

Поэтому человек спросил:

– Ты можешь слышать меня?

– Да, конечно, - ответила улитка.
– Между прочим, кто ты такой?

– Ну, я человек.

– Что это такое?

– Ну, мы — это что-то вроде тебя, — ответил человек. — У тебя, например, на ножках глаза, а у нас ноги на другом конце.

– На другом конце?

– Да, и к ним прикреплены ступни, вот они, смотри.

– А для чего эти ступни и ноги?

– Для того чтобы очень быстро перемещаться.

– Действительно?
– удивилась улитка.
–

А есть ли что-то еще в тебе, что является необычным?

– Ну, ты, например все время носишь свой домик на себе.

– Да, да.

– Ну, а мы не делаем этого. Понимаешь, у нас есть много домов, и мы входим в них и выходим из них, когда хотим.

– Да, - воскликнула улитка, - вы воистину удивительные создания. Есть ли в вас что-то еще странное?

И человек сказал:

– Ну, мы ведь люди, а люди умеют использовать нечто вроде листочков; ты знаешь, что такое листочки?

– Да, я знаю, что такое листочки.

– Мы можем делать на этих листочках разные записи, мы можем передавать их другому человеку, который, в свою очередь, может передать их третьему человеку, который по этим листочкам может понять, о чем думает первый человек.

– А, - сказала улитка, - теперь я понимаю. Ты один из этих. Гм...

– Что ты имеешь в виду?
– спросил человек.

– Ты лжец, - сказала улитка.
– Беда с вами, лжецами, состоит в том, что, сказав одну ложь, вы нагромождаете на нее другую ложь, а потом вообще переходите все пределы.

Это те чувства, которые вызывает человек, подобный Иисусу. Обычный человек именно так и чувствует: Иисус переходит все пределы. Может быть, его личность имеет какую-то магнетическую силу, какую-то харизму. Может быть, он является сильным человеком, прекрасным человеком. Может быть, он обладает некоторой силой убеждения. Он человек, заслуживающий любви, но он переходит все пределы. Все, что бы он ни говорил, находится за пределами обычного человеческого ума. Это, на самом деле, вообще за пределами человеческого ума. Он привносит в мир ума что-то из мира не-ума. Это пропасть, через которую практически невозможно перебросить мост. Его должны неправильно понимать.

Из-за неправильного понимания он был распят. И когда на кресте он говорит: «Отец, прости их, они не ведают, что творят», - это было не только сострадание, не только любовь. Это было состраданием, это было любовью, но это было также и фактом. Те люди, которые распинали его, на самом деле, крепко спали, они были в бессознательном состоянии. Что бы они ни делали, они не осознавали этого. Они никогда не думали о смысле того, что они делают. Они распинали не Иисуса, они просто распинали лжеца, они просто распинали кого-то, кто побеспокоил их мирную, спокойную жизнь, кто толкал их против их воли на приключение, которое казалось опасным, который говорил о Боге, которого, как каждый знал, не существует и в которого каждый верил как в общественную формальность.

Иисус пытался доказать, что Бог существует не как общественная формальность, не как подпорка морали, не как гипотеза для объяснения необъяснимого. Бог существует. На самом деле, только Бог и существует: он является окончательным фактом. Всякий раз, когда люди, подобные Иисусу, начинают говорить об окончательных фактах, в обычном уме возникает подозрение: «Эти люди переходят все пределы. Конечно, хорошо верить в Бога, верить в церковь или храм. Хорошо притворяться религиозным. Это помогает - это

социальная смазка. Это делает жизнь более плавной; это дает вам некоторую респектабельность. Но не нужно воспринимать все эти вещи слишком серьезно. Этот Иисус, кажется, относится к этому слишком серьезно, как если бы это был вопрос жизни и смерти».

Для него это единственная проблема, которой стоит заниматься, единственное стоящее приключение, единственный поиск. Но для людей то, о чем он говорил, выглядело бессмыслицей. Они, возможно, так не говорили; они, возможно, считали это неуместным. Они, возможно, и не говорили, что они не верят, потому что им не хотелось бы, чтобы другие считали их неверующими. Но в глубине души они считали не очень вероятным, что Бог существует; это было слишком маловероятным. Иисус казался лжецом, Будда казался лжецом. От их явного магнетизма люди становились зачарованными. Но даже зачарованные не были полностью с ними. Их глубочайшее ядро продолжало отрицать и говорить: «Вы загипнотизированы. Этот человек сделал с вами что-то вроде волшебства. Он поймал вас в ловушку, вы стали его узниками». Когда люди начинают так чувствовать, они мстят. Эта месть случается почти автоматически.

Люди, которые убили Иисуса, сделали это в своем сне, как будто это был только сон.

Есть такая суфийская притча. Группа купцов спрашивает какого-то ученика: «Как весь этот суфийский вздор может что-либо значить для тебя?»

Для обычного ума, для логической, для рациональной вашей части все, что является непостижимым, - вздор. Это, на самом деле, потому, что оно находится за пределами здравого смысла. Если вам это нравится, вы можете назвать это суперсмыслом. Если вам это не нравится, вы можете назвать это вздором. Но одно определенно: это нечто, что лежит за пределами обычного здравого смысла.

Группа купцов спрашивает какого-то ученика: «Как весь этот суфийский вздор может что-либо значить для тебя?» Он отвечает: «Потому что это означает все для того, кого я уважаю». Потому что это означает все для того, кого я уважаю... вот что такое доверие.

Иисус вызывает уважение к себе. Из-за этого уважения вы верите во все, что он говорит. Из-за этого доверия возникает некоторое доверие, но ваш рациональный ум все время стучит внутри вас и говорит: «Это все вздор. Что ты делаешь?» Вы можете понять, что я сейчас говорю, потому что это происходит и с вами каждый день: что бы я ни говорил вам - это вздор. Нет необходимости для кого-то доказывать, что это вздор; это вздор. Но если вы уважаете меня и любите меня, этот вздор начинает казаться суперсмыслом, чем-то, превосходящим ум и логику - не ниже их, а выше. Если вы уважаете меня и любите меня, вы можете позволить мне взять вас в другой мир, в который вы не можете поверить прямо сейчас.

Почти каждый день ко мне приходят люди и спрашивают: «Как нам поверить?» Я понимаю их проблему, их страдание: они хотели бы поверить. Такого нет, чтобы они хотели не верить, потому что вера дает такую безмятежность, вера дает такое спокойствие, вера дает такую центрированность, такую укорененность, что кому бы не хотелось верить? Даже атеист находится в поисках веры. Может быть, он в отчаянии; может быть, его слова о том, что Бога нет, есть не что иное, как попытка убежать от этого великого зова, который постоянно слышен у него внутри: «Продолжай приключение. Ищи и найди». Ему не хочется слышать этого зова. Он говорит, что никакого Бога нет.