Приходящие из Мора

Юрченко Кирилл Евгеньевич

— … Я говорю, — крикнул Василий, — что было у меня одно дикое желание, но я отказался от него!

— Что значит отказался? Я не понимаю, — чувствуя нарастающую опасность, Лука все еще не мог сообразить, на что намекает дед.

— Ну, вот, когда у тебя есть возможность осуществить желание, а ты от него отказываешься… Знаешь, какой при этом восторг испытываешь?

Лука так и не мог взять в толк, что хочет сказать ему Василий. Какое там желание — наверняка какое-нибудь мерзкое и дешевое. Других этот подлый изменник иметь не мог.

— Я

пожелал власть! И она могла быть у меня в тот же миг. Я ведь мог отобрать у тебя ружье гораздо раньше. Но все ждал — оттягивал, наслаждался.

Василий погладил ружье.

— Я между прочим первым увидел этих тварей. Уж несколько дней как. Но никому не сказал!..

Лука вдруг вспомнил фотографию, которую он разглядывал вечером, в день прогулки с Мариной. Так вот, почему взгляд Василия выглядел таким испуганным.

— Да, я видел! — повторил Василий. — И с той поры только и думал, как бы заполучить фаддеево ружьишко. Свое-то в болоте утопил по весне. И вот оно у меня! Так что я теперь выберусь отсюда. Один. И с Игнашкой еще разберусь, меня не испугаешь! А уж вы как-нибудь сами…

Почти не слыша деда, и не поворачивая головы, Лука покосился на лес и убедился в том, что тени действительно прячутся за кустами. А лес вокруг притворился мертвым — даже не слышно гула мух.

Он осторожно подтолкнул Марину.

— Как только я скомандую, беги изо всех сил, — шепнул он.

Все еще болтая о желаниях и заводя себя одновременно, старик побагровел от злобы. Он потряс ружьем.

— Вот что имеет силу. Власть!

Старик плюнул под ноги и замер в раздумьях, смотря как будто сквозь Стрельникова. Момент был опасным — мало ли что могло взбрести в его одуревшую башку.

Лука заметил, что они стоят на повороте, и дорога хорошо проглядывалась в обоих направлениях. Та ее часть, которая вела к машине, погружена в тень. Но далеко впереди ярко сверкала проплешина. Если они успеют туда добежать, на какое-то время будут в безопасности. Старик вряд ли отважится стрелять — ему ведь еще через лес двигаться обратно к деревне, так что патроны он побережет. Но если даже начнет пальбу, ему придется побежать за ними, возможно выбежать на затененный участок. И тогда… Стрельникову не хотелось и думать о том, что произойдет «тогда», особенно если его план провалится.

Тогда их ждет незавидная участь.

— Бежим, — шепнул он и подтолкнул Марину.

Как напуганная козочка девушка стремительно кинулась прочь. Лука побежал за ней, намеренно отстав, чтобы загородить ее собственным телом, если дед отправит вслед залп дроби.

Прошли две секунды, прежде чем за спиной раздался гневный окрик:

— Стоять! Стрелять буду!

«Давно бы уже выстрелил», — обрадовался Лука.

И тут он услышал позади нарастающий топот. Значит, дед все-таки решился бежать за ними.

Или…

Прядя в ужас, Лука заставил себя не обернуться.

Он смотрел только вперед — до ярко освещенного участка

оставалось совсем немного. Двадцать метров, пятнадцать…

Нужно успеть! Если они с Мариной не успеют — им конец.

Ведь это твари — там, за спиной!..

«Не смотри назад, только не смотри назад», — твердил он, в ужасе понимая, что старик Василий не может мчаться так быстро.

Кто-то нагонял их.

«Может быть это Волк?», — предположил Лука, не смея оглянуться.

— Марина, быстрей! — умоляюще крикнул он, но девушку и не нужно было торопить.

Яркий участок становился все ближе, как вдруг чужое дыхание постепенно начало смолкать.

Очутившись на спасительном островке солнечного света, Лука обернулся. До поворота дорога оказалась совершенно пуста.

— Василий! — крикнул он. — Василий!

— Чего?! — послышалось издалека.

Непривычно было слышать его голос с такого расстояния — выходило так, что пока они пробегали смертельно опасную стометровку, старик даже не тронулся с места. Как Лука ни всматривался, за поворотом ничего нельзя было разглядеть.

— Что, не сожрали вас, значица?! — раздался далекий смех. — Но ничего — как пить дать сожрут. Видел я их! Уж больно страшные!

Но смех Василия казался натянутым, испуганным.

— Посмотрим еще, что с тобой будет, — пробурчал Лука.

«— Видел я их», — значит, со слов деда, за ними гналась не одна тварь.

Он поборол в себе желание спросить у Василия, сколько же их было. Глупо это — унижаться и просить помощи у человека с мертвым сердцем.

Теней в лесу не было видно, но оставалась уверенность, что они где-то рядом и, может быть, как и люди, разделились на две части. Кто-то из них остался там, где был сейчас Василий. Другие, возможно, таятся в кустах до которых рукой подать.

Лука уже хотел сказать Марине, что пора двигаться дальше, как вдруг устоявшуюся тишину разорвали два последовательных выстрела, перемежаемые истошными криками. Кричал Василий. Крик был нервный, злорадный. Лука мысленно представил, что дед сейчас перезаряжает ружье. В подтверждение раздались еще два хлопка. Снова последовали крики, на этот раз истошно-визгливые. Лука всматривался в поворот и увидел тень, мелькающую за деревьями у поворота. На всякий случай он повлек Марину подальше от границы сумрака и света, уже сомневаясь, что яркое солнце действительно может быть спасением.

Это был дед Василий. Он бежал, прихрамывая и сыпля проклятиями.

Твари не заставили себя ждать. Но все же двигались в тени придорожных кустов.

— Нет! — крикнул Лука. — Не беги сюда! Стой там! На свету! На свету! Стой!..

Но старик будто не слышал его отчаянных воплей.

Теперь отчетливо видны были тени в лесы — одна крупная, другая поменьше. И как только старик вбежал в тень, обе выскочили на дорогу. Мелкая тварь оказалась проворнее, первой догнала Василия. Лука заставил Марину отвернуться.