Прихоть русского немца
Шрифт:
помнят все, а из тех, кто последовал за ним, могут назвать разве что Леонида
Леонова, впервые вышедшего в открытый космос. Помнят Колумба,
Амундсена, Афанасия Никитина, еще с десяток первооткрывателей и
путешественников. Всех остальных можно найти только в
специализированных справочниках. Сегодня путь под землю - это
единственный способ заявить о себе. Вот этим мы и займемся.
Сергей поежился. На такие амбициозные планы он даже не замахивался.
Взглянув
– Расслабься, лавры Норбера Кастера нам пока не светят - не тот калибр.
Оставив рюкзаки под присмотром знакомых севастопольских спелеологов,
которые только начали устанавливать палатки, Сергей и Роман по обводной
тропе поднялись наверх. Усевшись на краю сорокавосьмиметровой скалы,
Сергей вглядывался сквозь голубую дымку в крошечные домики Гурзуфа,
размышляя, как точка обзора влияет на выбор маршрута. Сверху, например,
хорошо видно, что штурмовать Аю-Даг со стороны моря глупо. Куда проще
взобраться на башку каменного медведя с севера. Жажда приключений в
древние времена, видимо, уравновешивалась опасностью исчезновения рода.
Но тогда пускались в авантюру оправданно - добыть еды. Сегодня все более-
менее сыты и ставят на карту жизнь исключительно ради собственной
прихоти. Людям наплевать, если очередной искатель приключений склеит
ласты. В крайнем случае, опубликуют в газете пару строк или
проинформируют об этом по телику.
Сидящий рядом Швецов, догадавшись, что приятель пребывает в смятении,
поинтересовался:
– Как ты считаешь, в чем смысл жизни? Только не надо нести лабуду
насчет того, что мы рождаемся, чтобы продолжить свой род или сделать
счастливыми окружающих. Размножением занимаются все организмы, а
счастье - настолько растяжимое понятие, что под него можно подвести что
угодно. Я не возражаю, чтобы каждый мужчина посадил дерево, построил
дом и воспитал сына. Но это программа минимум. Если тебя хватает только
для этого -- честь тебе и хвала. Считай, что справился со своей задачей.
– Это ты к чему?
– Да к тому, что ты сейчас растекся, как медуза на пляже. У каждого мужика
должен быть стержень, в противном случае он ничем не отличается от бабы.
А у тебя стержень какой-то хилый, гнется во всех направлениях. Узрел
девчонок на скале и поплыл. Их задницы интересуют тебя гораздо больше,
чем то, зачем мы сюда приехали.
– Знаешь, в чем моя проблема? Я и понятия не имею, чего мне хочется. Ты
считаешь, что лучше лезть под землю, чем оставаться над нею. А я в этом не
уверен.
– Все дело в том, что спелеология - перевернутое
идет в плюс, а спелеолог - в минус. Эти занятия абсолютно не совпадают. Ну
не заставишь ты заправского альпиниста, заточенного на стремлении к
высоте, лезть в какую-то сомнительную дырку, которая может закончиться
тупиком. Наши будущие упражнения на скале ничего не значат. В том
смысле, что после них ты можешь податься, куда захочешь. Но хочу
предупредить: если останешься со мной, заканчивай с разгильдяйством, то,
что над землей, кажется безобидной шалостью, на глубине может выйти
боком.
– Это ты к чему?
– О ремесле и подмастерьях. Пары бензина в троллейбусе - это всего лишь
вонь, кстати, вполне терпимая, а вот в замкнутом пространстве, да еще с
плохой тягой, глазом моргнуть не успеешь, как превратишься в головешку.
– Слушай, может, хватит пилить? Временами маму напоминаешь. Та тоже,
как начнет воспитывать, не остановишь.
– Пора спускаться, а то совсем стемнеет, а мы еще палатку не поставили, -
поднявшись, произнес Швецов и, не оглядываясь, зашагал прочь от обрыва.
В отличие от Куропяткина, на свою маму он никогда не обижался.
***
Утро выдалось отвратительным. Солнце спозаранку начало буровить глаза
с таким немилосердным усердием, что Швецов, повертев головой, проснулся
и тупо уставился в полог палатки, на котором, как на телеэкране, мельтешили
ветки деревьев. Сначала он вообще не понял, где находится. Память
возвращалась медленно, со скрипом. Зря они попросили севастопольцев
присмотреть за вещами: когда вернулись с вершины Красного камня, их
встретили с буйной радостью, как покорителей Эвереста. Уже после того, как
Швецов с Куропяткиным, стоя возле раскрасневшегося костра, опрокинули
стопки, выяснилось, что им налили ядреный самогон. И лишь после этого
Швецов сообразил, что они даже палатку не поставили.
Он помнил о своем окончательном решении не превращать первый
испытательный выезд на скалы в банальную пьянку. Но тут нарисовалась
девушка, кажется, Аленка и предложила выпить на брудершафт. "Гусар
хренов!" - выругался Роман, вспомнив, как дважды лихо опорожнял
стаканчики, подносимые девушкой. Как она выглядела? Вроде бы не
красавица, но и не уродина. Впрочем, пьяному любая баба кажется
совершенством. Только непонятно, чем все это закончилось. Преодолевая
тошноту, которая, дождавшись пробуждения, вцепилась в него мертвой