Прикамская попытка – 2
Шрифт:
Меньше двух лет назад присягали мне башкиры, за это время ставшие настоящими воинами, способными не просто бесстрашно кидаться на врага, размахивая саблей. Мы с Палычем учили наших парней, в первую очередь, думать и ставить себя на место врага, а не рисоваться своей смелостью. Видимо, наши уроки пошли впрок, поскольку подавляющее большинство воинов Ильшата, как и вогульские стрелки, научились воевать спокойно, по-хозяйски. Не подставляться под удары и не тратить попусту патроны, предусматривать мелочи, прикрывать друзей и не жалеть вооружённого врага, погнавшись за наживой. Любители трофеев, срывавшие сабли прямо с трупа в бою, у нас не задерживались. Многие поменяли своё поведение, стали спокойнее, не рвались за наживой, поскольку знали, что не будут
Из каждого боя наши командиры делали выводы, анализируя возможные варианты событий. Потому разгром китайского отряда под острогом Надёжным прошёл без жертв с нашей стороны. Результаты оказались не хуже, полтысячи пленных и огромное количество трофеев, казна, жаль, полупустая. В тот же вечер, когда я передал поздравление нашим парням с победой, из Белого Камня пришла шифровка. Надо сказать, для особо важных или опасных сообщений, передаваемых по радиоцепочке, комендантам крепостей Палыч оставил простенькие шифры, для каждого разные. Расшифровав короткое сообщение Степана Титова, я долго сидел неподвижно, расслабившись впервые за последний месяц. На одном из притоков Аргуни старатели нашли золото, достаточно много, чтобы одновременно задействовать на его добыче несколько сотен человек. Тогда за короткую сибирскую осень мы успеем намыть максимум благородного металла. Призрак бесславного банкротства, терзавший меня почти год, отступил.
Глава девятая
Семьдесят шестой год, осень тысяча семьсот семьдесят шестого года, естественно, показалась вдвое длиннее предыдущих лет, столько событий вместили последние месяцы года. Необыкновенно богатая на приятные новости осень, не закончилась известием об открытии золотых россыпей под Аргунью. Уже в сентябре пленные китайцы начали добычу золота на прииске, под охраной других китайцев, нанятых на работу год назад. Плюнув на неизбежное воровство, мы решили не отвлекать русских мастеров на такое занятие, для них хватало более важных дел. Таких, например, как организация выплавки чугуна возле Белого Камня. Там нашли выходы железной руды, не оставлять же её, при наличии огромного количества пленных китайцев. Мы не привыкли к изобилию рабочих рук, поэтому сказочные темпы строительства восхищали.
До холодов китайцы успели отстроить себе жильё рядом с острогом, развернуть производство кирпича и начать строительство первой домны. Одновременно добывали железную руду, пережигали дрова на древесный уголь, запасали на зиму красную рыбу. Понятно, что не все пленники работали с охотой, много бывших солдат в принципе не желали ничего делать даром. Таких отправляли на самые тяжёлые работы, а особенно недовольных Палыч прилюдно вздёрнул на ветках деревьев. Не забыв популярно разъяснить китайцам, что они, не нанятые рабочие, они не сами пришли наниматься на работу. Они пришли убивать нас, и то, что пленные ещё живы, здоровы, и накормлены, не их заслуга, а наша доброта.
— Те из вас, кто недоволен, могут убежать, ловить не будем, — Палыч подождал, пока его речь переведут многочисленные переводчики, — но, я обещаю, что лучших работников мы ежемесячно будем приглашать к себе. Уже не как пленников, а в качестве наёмных рабочих, с оплатой гораздо выше, чем в Поднебесной. Тех же, кто убежит, предупреждаю, чтобы не шли в солдаты. Будем убивать всех, кто обнажит в нашу сторону меч, оружия у нас достаточно, ваши офицеры убедились на собственном горьком опыте. А пленников, что захватим в будущих сражениях, заставим бесплатно работать не меньше трёх лет, на рудниках. Сейчас у вас последняя возможность не просто выжить, а заработать и стать уважаемым человеком. Потому трупы этих лентяев станут для всех первым и последним уроком.
Конечно, утром в бараках не досчитались семидесяти пленников, зато с остальными проблем не возникло. И охранники не столько сторожили оставшихся рабочих, сколько руководили работами, распределяя по местам выработки. За зиму, что характерно, ни единого случая гибели пленных на Белом Камне не допустили. У
Вот свезло, так свезло, как говаривал незабвенный Полиграф Полиграфович Шариков, от таких результатов у меня чуть не слюна потекла. И не только у меня, много рабочих и мастеров, освобождённых и бежавших с Демидовских заводов, давно скучали по знакомой работе. Они и начали разворачивать выплавку чугуна, обзавелись своими бригадами китайцев, оставив мне чисто административные хозяйственные функции. Мужики за несколько лет соскучились по работе, загоняли китайцев, но, темпы строительства и подготовки производства набрали фантастические. Уже через два месяца, до наступления холодов, провели первые плавки, доставили в городские мастерские тридцать пудов вполне приличного чугуна. На него буквально набросились кузнецы и сормовские механики. Те к этому времени давно перековали трофейный хлам и ждали настоящих объёмов работы.
Вообще, той осенью все работали с небывалым подъёмом, задерживаясь до поздней ночи. Никаких семейных скандалов за зиму я не слышал, жалоб от жён не поступало. Ещё бы, каждая семья и даже холостяки получили свою долю китайских трофеев. От комплектов одежды и тканей, посуды и палаток, до различных безделушек, подсвечников и прочей мелочи. Женщинам, занимавшимся хозяйством, хватало хлопот с новыми приобретениями. Более крупное и ценное имущество, как повозки, большие котлы для пищи, офицерские шатры и несколько лошадок, мы выставили на продажу. Деньги у наших горожан водились, коммунизма во Владивостоке не было. За работу, что характерно, все наши мастера и рабочие получали твёрдую плату серебром. Другое дело, что оставшиеся без работы по причине отсутствия железа рабочие перебивались случайными заработками, до выплаты пособий безработным мы ещё не дошли. Правда, работы за последний год всем хватало и по хозяйству, обустроиться, распахать целину, посеять и собрать урожай. Так, что мужики не просиживали время на крылечках, но, по настоящей работе соскучились.
Поступавшие отливки буквально с повозок шли в работу, уже в начале ноября мастера кузнечного производства, оружейного, даже механики Николая Сормова пришли просить помощников. Сколько могли, набирали из башкирской и вогульской молодёжи. Однако, постепенно всё больше китайцев переходили работать на производство. Интересно, что китайцами их назвали только мы, сами они делились чуть не на десяток племён, с разными языками и внешностью, порой не понимали друг друга. Поэтому все стремились быстро выучить русский язык и разговаривали между собой исключительно по-русски. Примерно, как на Кавказе, где русский язык лет триста служит единственным способом межнационального общения между многочисленными, но гордыми народностями.
Наши три капитана добрались на юге до корейского порта и успели сделать туда два рейса, пока нашу бухту не сковало льдом. Причём второй раз туда ходили только наши ребята, без иностранцев. Там удалось продать немного наших трофейных мечей и доспехов, шкуры каланов и часть трофейного чёрного пороха. Подозреваю, что нас здорово нагрели, но сам факт прибрежной торговли радовал. Жаль, что купить у корейцев было нечего, немного хлопковых тканей и зерно. Однако, контакты с соседями рано или поздно придётся наводить, с этой целью Клаас привёз трёх бездельников, нанятых в порту. Их сразу взяли в оборот наши учителя и командиры, изучая разговорный корейский язык. Я тоже вынужден был дважды в неделю присоединяться к их занятиям, показывать пример. Не испытывая желания к изучению иностранных языков, я понимал, что китайский и корейский в этих краях необходимы.