Прикамская попытка – 2
Шрифт:
— Какого решения, — не сразу понял я, слегка захмелев от радостных новостей и пяти рюмок настойки, — деньги мы чеканить, не можем. Придётся сдать государству.
— Вот-вот, как сдать золото государству, нам и надо решить, — кивнул Палыч. Он добавил в рюмки напиток и продолжил, — Никита весной планирует морскую экспедицию на Дальний Восток. Связь у нас будет, корабль и команду он уже нашёл, обещанные товары и людей нанимает. Да, за зиму успеете всё обсудить. Так вот, он предлагает устроить тебе триумфальное появление в столице. Не караваном из Сибири, а на корабле, в сопровождении пароходов, с дарами императрице. В качестве главного дара будет несколько пудов золота, меха, остальное по выбору. Желкевский уверен, что получишь, как минимум, дворянское звание и расширенные полномочия
— Так мы всех компаньонов без денег оставим, и сами в трубу вылетим, — развёл я руками, — меха подарю, откуда серебро возьму для выплат своим людям и тому же Лушникову?
— За парней не переживай, они времени даром не теряют. Вовка только на дамских револьверах пятьдесят тысяч серебром заработал, не считая ружейных поставок во все уральские гарнизоны. У него двадцать пароходов по Каме и Волге ходят, знаешь, какую прибыль он с тестем получает с перевозок? Восемьдесят тысяч за нынешнее лето. Лушников давно в первую гильдию вышел, золочёную трость себе купил и два морских корабля на верфи закладывает. Жаль, не успеет к весне. Никита наш добился права разработки угля и железа на Украине, всё нынешнее лето заводы закладывал в будущем Донбассе. Пока мы с тобой пятилетку выполним, он от Питера до Москвы рельсы положит. На армейском заказе в сто тысяч ружей и три миллиона патронов, отгадай, какую прибыль он получил? Вернее, получит, выполнение заказа растянуто на пять лет. Да, часть оплаты Желкевский компенсирует льготами на строительство заводов.
— Молодцы, парни, — я искренне обрадовался успехам друзей, приятно чувствовать поддержку единомышленников, — давай, за здоровье наших друзей!
Мы немного усугубили и снова принялись за список гостинцев, гревший душу лучше бутылки шампанского. Одни барнаульские паровые двигатели чего стоят, алтайцы поработали на совесть, машины мощные, доведённые до ума руками, даже отшлифованные. С ними мы за считанные недели пустим две лесопилки, паровые молоты и обеспечим всем станкам мощный привод. Аграфена сразу расплатилась за них, выдав аванс ещё на десяток машин, которые обещали подготовить к будущей весне. Денег же моя дочь привезла невероятное количество, сорок тысяч рублей серебром. В пересчёте на зарплату китайским работягам, мы на эти деньги сможем содержать тысячу разнорабочих три года, после выплат учителям и нашим воинам-ветеранам. И на содержание рабочих и мастеров достаточно, чтобы год прожить. Да ещё как прожить, я снова вернулся к паровым двигателям, прикидывая приспособить их к насосам, чтобы организовать литьё с принудительной подачей воздуха.
— Стой, — неожиданная идея пришла мне в голову, — я понял, зачем Никита хочет меня в Петербург привезти, да ещё с золотом. Ты говоришь, он на месте Донбасса свои заводы начал строить, так?
— Да, он не скрывает, что лучшие места присмотрел.
— А нашим золотом он всех любителей быстрой наживы отвлечёт от своих затей. Добыча угля и железа дело специфическое, тут нужны специалисты, крупные вложения, рынок сбыта и долгое ожидание прибыли. Вернее, не ожидание, а титанический труд. На другой чаше весов добыча золота, о принципе которой все имеют понятие, со сбытом золота никаких проблем с античных времён не бывает. — Палыч кивнул, с интересом выслушивая мои рассуждения, — Ответь мне, куда направят своё внимание любители наживы, желающие выгодно вложить свои деньги, после моего подарка императрице в виде нескольких пудов золота и сотни-другой собольих шкурок?
— Ежу понятно, Сибирь станет самым популярным регионом России. О степях Донбасса забудут, как минимум, лет на несколько. И этих двух-трёх лет хватит Никите, чтобы развиться в крупнейшего заводчика России. Строгановы и Демидовы наверняка своих людей отправят в Сибирь. Молодец Никита, ай, молодец!
— А я ему помогу, расскажу о богатейших запасах золота на притоках Амура и Ленских приисках. Их, правда, ещё не открыли, так откроют, на сто лет раньше. Эх, нам бы алмазы в Якутии найти, была бы заманка, так заманка.
— Ладно, хватит о Нью-Васюках мечтать, давай спать, завтра работы с утра немеряно.
Увы, выспаться
В принципе, дополнительных мер обороны Владивостока мы не приняли, кроме раздачи дополнительных патронов каждому вооружённому горожанину. А вооружены были все, от четырнадцати летнего возраста, в том числе многие женщины. С учётом прибывших поселенцев, вызванных из селений вогулов и укрывшихся в городской черте башкир, в городе насчитали полторы тысячи вооружённых людей. Жаль, что профессионально владели оружием не больше полутысячи, но, защищать себя и свой дом будут все. Крестьян из деревень и хуторов мы в город не вызвали, только предупредили о подходе китайцев. В случае опасности селяне просто уйдут в тайгу, кавалеристы их там искать не будут. Сразу мы организовали отряды самообороны, распределив сектора и границы участков. С севера и с моря оборонять город взялись мастеровые, они организовали круглосуточные патрули, чтобы не отвлекаться от основной работы. Сейчас, в ожидании самого худшего варианта — длительной осады, мастера собирали новые станки, ставили к ним паровой привод из числа барнаульских двигателей. На них мы планировали начать производство миномётов и пушек, из первого полученного железа. Мастера работали круглосуточно, понимая, что артиллерия может стать нашим спасением.
На изготовление патронов и снарядов вышли свыше пятисот человек, возможно, пришли бы и больше, но мы физически не смогли так развернуть производство. Зато начали делать простейшие гранаты без осколочной рубашки, вся моя химическая лаборатория перешла на производство взрывателей и капсюлей. Почти сотня охотников отправилась в лес, запасаться мясом, наступившие холода сохранят добычу без дополнительной обработки. Небольшие отряды в два-три десятка стрелков отправились на защиту нашей горной заимки, железного рудника и угольного карьера. Добычу угля мы сразу вели открытым способом, только шахт в сейсмоопасной зоне нам не хватало. С собой отряды несли удвоенные запасы патронов, намереваясь в случае невозможности обороны уходить в леса, на север, к казакам. Но, вряд ли конница пойдёт в горы, потому мы считали, что таких отрядов вполне достаточно для организации действенной обороны с сохранением добычи ресурсов.
Напряжённое ожидание затянулось на три дня, китайцы не спешили, боясь, видимо, отрываться от артиллерийского обоза. На третий день Палыч не выдержал, пришёл ко мне «проситься на фронт».
— Отпусти меня с разведчиками «пощипать» китайцев, — заметив мою едкую ухмылку, Иван выставил руку ладонью вперёд, — погоди, дать договорить. Мы пойдём на лыжах, через лес, к Красной Горке. Устроим там засаду в духе финских «кукушек», три десятка маскировочных костюмов уже готовы, на большее не хватило белого материала. Все парни, кроме меня, будут с помповиками и револьверами, конница в Красную Горку не поднимется. Думаю, расстрелять из «Сайги» генералитет, если получится, пушкарей, и отступить незаметно, без шума и пыли.
— Как, без шума? — я взглянул на хитрое лицо Ивана, — так вы, умельцы, глушитель сделали?
— Сделали, и не один, — не скрывал радости Палыч, — так, что, давай мне свою «Сайгу», найдутся у нас снайперы. Между прочим, мы немного усилили заряды в патронах для карабина, думаю, нашим китайским друзьям очень понравится.
— На такое не жалко, — я вынес карабин с оптически прицелом, отдал его другу, — осторожнее с оптикой. Да, возьми с собой рацию, мне спокойнее будет. С большого расстояния наши переговоры всё равно не услышат.