Приказ есть приказ
Шрифт:
Но предупредить Миронова нужно. Как это сделать? Парень молодой, можно сказать, необстрелянный. Надо положиться на его хладнокровие, на его память. Дорогу до виллы найти должен. А в таком случае следует оставить ему какой-то знак, инструкцию к дальнейшим действиям. Но так чтобы посторонние, буде они объявятся на вилле, внимания на этот знак не обратили…
Он обвел взглядом кабинет. Жили хозяева виллы довольно скромно, несоответственно ее размерам. Как он уже видел, большинство комнат пустовало. В некоторых даже мебели не имелось. И сам кабинет особенными изысками не блистал. Стол, кресло, пара мягких стульев, ковер на полу, полупустой книжный шкаф у стены, на другой стене потемневшая от времени картина в тяжелой раме. Какой-то натюрморт с бокалом вина и битой птицей.
Да, библиофилом и собирателем хозяина не назовешь. Книг для такого шкафа явно маловато. Он встал, подошел к полкам. Что тут есть? Ерунда разная, в основном на испанском языке. Детективы, еще какие-то книжонки с томными красавицами на мягких обложках. Дребедень, короче. Единственно ценное, что бы он с собой с удовольствием прихватил — толковый словарь «Лярусс». Но том такого формата и толщины, что руки оборвешь, таская его. Да и не в его положении обременять себя тяжестями.
Миронов собирался уже закрыть дверцу шкафа, как вдруг что-то привлекло его внимание. Евгений даже сначала не понял, что именно. А потом вгляделся попристальнее и, затаив дыхание, протянул руку.
На полке, среди прочей макулатуры, стояла ничем не отличающаяся от других книжка в картонном переплете. Ничем — кроме названия. На корешке ее, явно от руки было выведено: «Нуэво». В переводе с испанского — «Новый». А значит — «Новичок», то есть — его кличка! Миронов выдернул томик, жадно раскрыл его… И обнаружил между страниц аккуратный конверт.
В конверте было несколько денежных купюр и билет на рейс авиакомпании «Кубана» Лима — Гавана, с промежуточной посадкой в Мехико. Бланк билета был заполнен на его нынешнюю фамилию. То есть Свиридов. Петр Свиридов.
Евгений даже задохнулся от радости. Его не забыли, ему помогают! Пусть не со всеми вместе, но теперь у него есть куда уходить. Значит, он сделал все верно и нашел послание, предназначенное только ему! Ура!
Кроме билета и денег в конверте не было ничего. Даже самой маленькой записки. Ну, что же, так, наверное, и надо. Не ему судить. Немного успокоившись, он посмотрел на дату и время отлета. Сегодня, в десять часов вечера. Взгляд на часы. Отлично, у него еще масса времени. Можно даже чего-нибудь перекусить. Он вдруг понял, что голоден. Правильно, позавтракал утром только чашкой кофе и булочкой с джемом — очень торопился вернуться в Лиму. Хорошо, чего-нибудь сейчас найдет. Вряд ли налетчики додумались залезть в холодильник, не до того им было. А с найденной заначкой хозяина как быть? Он подумал и вернул деньги в тот же тайник в спальне, в котором их взял.
Выбравшись с территории виллы опять-таки через забор, сытый и веселый Евгений отправился в город, поймал такси и сказал водителю всего одно слово «Аэропуэрто» — «Аэропорт». Ему хотелось верить, что там он наконец встретится с друзьями, и вместе они вернутся на Родину.
Но лететь ему пришлось одному. Стюардессы посматривали на молчаливого русского с интересом. Девчонки были очень симпатичными, и Миронову вспомнились когда-то слышанные рассказы о красоте кубинских девушек. Ну да, в стюардессы по всему миру самых лучших набирают. Это только в «Аэрофлоте» можно встретить злобную толстую корову, которая просто ненавидит пассажиров. Да и то — на внутренних линиях.
В общем, полет прошел нормально. Он спал, читал и думал обо всем произошедшем с ним за последнее время. Беспокоила мысль о въездной визе на Кубу. В его паспорте ничего такого не стояло, никакого штампа или наклейки. А на перуанской таможне никто внимания на это не обратил. Оставалось предположить, что у его неведомых покровителей и здесь все схвачено.
Так и оказалось. В Гаване, прямо у трапа самолета, его встретил улыбающийся настолько радостно, будто любимый брат прилетел, смуглый, почти черный кубинец, провел мимо таможни какими-то коридорами, посадил в старенькие «жигули» и отвез в гостиницу. Потом, когда Евгений принял душ, тот же кубинец, Армандо, потащил его в ресторан при гостинице и накормил до отвала. О деньгах не было сказано ни слова. Да их-то у Миронова и не было. Кроме небольшой суммы в перуанских солях. Армандо платил за все сам. Кстати, за обедом Евгений все-таки позволил себе немного расслабиться и поддался на уговоры кубинца попробовать настоящего рома «Гавана-клуб» И ром ему понравился.
А разговоры они вели самые пустые. О красотах Гаваны, о местных девчонках, о том, что лучше, водка или ром, о достоинствах и недостатках советских и американских автомобилей. Евгений уже не удивлялся тому, что чуть ли не свободно болтает по-испански. Правда, его Армандо понимал безо всякого труда, а вот сам так коверкал слова и фразы, что приходилось весьма напрягаться, чтобы добраться до смысла сказанного. Например, «амор» — «любовь» в исполнении кубинца звучало, как «амоль». Ну, и так далее.
Армандо все грозился, что вот завтра он покажет «Петру» настоящую Гавану, познакомит с та-акими девочками, они пройдутся по Малекону, знаменитой набережной и даже искупаются в океане. В это хотелось верить, несмотря на то, что Евгений почти стопроцентно был уверен — не дадут ему отдохнуть вволю.
Так и получилось. После ресторана Армандо проводил его до номера, велел как следует выспаться и быть готовым к завтрашним подвигам и развлечениям. А на следующий день, рано утром, разбудил, позволил только умыться и одеться и отвез в аэропорт, где вручил билет до Москвы. И ведь что характерно: даже не вспоминал о вчерашних своих посулах и клятвах! Миронов тоже не стал о них напоминать. Тем не менее расстались они почти друзьями, оба даже пообещали писать. Вот только адресов домашних друг другу не оставили.
В общем, улетал Евгений с Кубы с сожалением. Не удалось ему посмотреть как следует остров Свободы. А с другой стороны он что — на экскурсию сюда прилетал? Вот пусть и не ноет.
Да он, в общем-то, и не ныл. В конце концов, это была его первая операция, прошла она достаточно успешно (по крайней мере поставленные перед ним задачи он выполнил), многое повидал, многое узнал и многому научился. Чего еще желать? Даст Бог, еще удастся на Кубе побывать. Вот тогда все и посмотрит.
В Москве его также встретили и не кто иной, как Ступин. Лейтенант, одетый, правда, в «гражданку», ожидал сразу за таможенным контролем, который Евгений миновал очень быстро — нечего было ему предъявлять к досмотру, даже чемоданчик, с которым он улетал в Перу, остался на вилле в Лиме. Не стал его Миронов с собой брать, когда отправлялся в аэропорт. Ничего там особенно ценного не было, а руки на всякий случай должны быть свободными.
Сергей чуть обниматься к нему не полез на радостях от встречи. Но быстренько справился с чувствами, повел к своей машине, скромно стоявшей в отдалении от здания «Шереметьево-2». Расспросы начались сразу же, как только они тронулись с места.
Ступин просто горел желанием узнать, как прошла операция и что случилось в действительности, а не по слухам, которые бродят по Управлению. И вот тут Евгений не знал, как ему поступать. С одной стороны, конечно, впечатлений масса и поделиться с приятелем хочется. Но с другой, пожалуй, права он не имеет свободно трепаться об операции, хотя бы и с сотрудником того самого Управления. Начальству доложить все и в подробностях — это да, это он обязан. Без разрешения язык распускать, пожалуй, не стоило. Он так честно и сказал Сергею, попросив не обижаться. Тот, конечно, обиделся, правда, самую малость. И тут же, забыв про обиду, сам стал рассказывать о том, что знал.