Прикид
Шрифт:
– К тому же она замужняя, – добавила я, сама не зная, радоваться этому обстоятельству или нет. – Некая Хизер Кларидж. – Я через стол взглянула на Гейл. – Как, черт возьми, выяснить, кто она такая и прочее?
Какое-то время Гейл сидела молча, улыбаясь и вертя в пальцах пустой бокал.
– Кларидж! Что ж, может, она замужем за отелем 68 . Это первое, что приходит на ум, согласна?
– Спасибо, Гейл, – сказала я. – Лучше выпей еще вина.
Я наполнила ее бокал.
68
«Клариджиз» – одна
– Знаешь, дорогая, – заметила она вдруг, и лицо ее прояснилось. – Думаю, мой малыш все для тебя разузнает.
Я была слишком взволнована, чтоб ответить что-либо. Гейл снова сосредоточилась на вине. Я не стала спрашивать ее, каким образом обычный магазинный воришка может собрать нужные мне сведения о миссис Хизер Кларидж. Оставалось довериться Рику и терпеливо ждать.
Мы закончили ленч, я попросила Ренато принести счет. Дождь на улице превратился в ливень. У нас был только один маленький зонтик на двоих. Гейл раскрыла его, и, прижавшись друг к другу, мы бросились через улицу. Но на полпути внимание наше привлекло любопытное зрелище, и я, несмотря на воркотню Гейл, все же остановилась под проливным дождем и стала следить за происходящим. И тут же все поняла.
– Смотри, Гейл! Нет, ты только посмотри!
Она нехотя повернула голову, струйки воды стекали по рыжим волосам.
– Господи! – Вот и все, что она могла сказать.
И мы тут же расхохотались. Машину Кэролайн окружили несколько представителей закона. С явным недоумением взирали они на колеса «мерседеса», с которых отвалились на асфальт несколько намокших желтоватых картонок, призванных изображать блокираторы.
Раньше у меня от Ральфа был всего один секрет. Теперь их стало два, и эта ноша казалась непривычной. Меня частенько так и подмывало спросить его напрямую: «У тебя роман, да?» Но что делать, если он, допустим, посмотрит мне прямо в глаза и ответит: «Да, представь себе, роман». Тогда мне придется сказать нечто вроде: «Какое совпадение! Представь, и у меня тоже!» Ну и к чему это приведет? Нет, поговорить по душам необходимо, но пока что еще не время.
Есть и другой вариант. Допустим, он искренне удивится и скажет: «Да ты что? Конечно, нет!» А потом выяснится, что у него действительно есть любимая кузина, о которой я прежде не слышала! Тогда только еще хуже будет. Я выставлю себя перед ним ревнивицей, подозрительной женой, готовой на все, чтобы удержать мужа. Чего на самом деле не наблюдалось.
Нет, теперь я уже не могла обманываться: брак наш подошел к концу, это ясно. Но некий инстинкт подсказывал, что не стоит раскачивать лодку, что неопределенность и терпение в данной ситуации только играют мне на руку – вне зависимости от того, чем все это кончится. С другой стороны, с появлением Хизер Кларидж ситуация значительно обострилась. И какая разница, буду я раскачивать лодку или нет, если она все равно тонет? Не лучше ли ухватиться за спасательный круг и выпрыгнуть из нее? И потом, сколько можно держать Джоша в подвешенном состоянии? Я знала, что он любит меня, но ведь и запасы любви рано или поздно истощаются. Потом, Джош не того сорта фигура, не какой-нибудь романтик, склонный воспринимать подобные вещи трагически. Когда ему надоест жить одному, перебиваясь случайными связями, он запросто найдет себе женщину, которая не станет цепляться за обломки брака. А я буду стареть и, вздыхая, укорять себя: «Ах, если бы тогда…» – подобно многим другим унылым женщинам, заходившим к нам в лавку.
Я не хотела стать похожей на них. Нет, черт возьми, не хочу, чтобы этим все кончилось!
Но всякий раз, когда я склонялась в пользу жесткого решения, передо мной вставало личико Рейчел.
И эта мысль сводила меня с ума.
Джош проявлял удивительное и одновременно раздражавшее меня понимание. Мне хотелось, чтоб он наконец вспылил, разозлился, проявил эгоизм или стал умолять. Тогда по крайней мере сделать окончательный выбор было бы проще. Я даже была готова пожертвовать счастьем Рейчел. Или все же нет?.. Но вместо этого, он исправно соглашался со мной во всем.
– Ты права! Ну конечно, счастье Рейчел – это самое главное!
Причем произносил он это как-то мимолетно и небрежно, точно я недопонимала чего-то очень важного, точно на свете существовало некое очевидное и гениальное по своей простоте решение, которое мне и в голову не приходило. Затем он усугублял положение – расстегивал мне блузку и принимался целовать груди. И я так безумно его хотела! И вместо того чтобы рыдать над разбитой жизнью, стонала от страсти и притягивала его к себе все теснее и теснее.
– Люблю тебя, Джош, – задыхаясь, бормотала я. – Люблю и хочу тебя…
И он входил в меня, заполнял все мое существо, и я забывала обо всем на свете.
– Ничего, все утрясется, – говорил он после, лежа на спине и глядя в потолок.
Но он не говорил, как именно это может утрястись. Порой мне казалось, что подобное положение его вполне устраивает. Уступчивая любовница всегда под рукой, ничего не требует. Разве не об этом мечтает каждый мужчина? Секс и полная свобода. Жизнь, полная страсти, и возможность выйти из игры в любой момент. И еще время от времени произносится слово «любовь» – разогреть чувства и задурить голову дамочке глупыми мечтами. «Женщины воспринимают секс как средство, мужчины – как цель», – так однажды сказала Гейл. Правда, тогда она еще не была знакома с Кэролайн.
– Так ты действительно думаешь, все устроится? – осторожно спрашивала я.
И Джош всегда смеялся в ответ:
– Просто уверен!
Но откуда он может быть уверен? Я любила мужчину, у которого было много тайн. Чтобы доказать это, он тут же менял тему. Откидывался на спинку кровати и наблюдал за тем, как я одеваюсь.
– Знаешь, а я на прошлой неделе купил коттедж, – как-то сказал он во время очередной нашей встречи.
Я удивилась:
– Что?!
– Коттедж. В Корнуолле. С видом на море. Тебе понравится.
– Джош!.. – А что еще я могла сказать? Только еще одну банальность: – Наверное, он обошелся безумно дорого?
Он расхохотался, поднялся и стал надевать просторный черный свитер, знакомый мне еще со дня открытия «Прикида». Когда он вдруг подошел и заговорил, мне жутко захотелось увидеть, что там, под этим свитером.
– Да нет, не очень, – ответил Джош. – И потом, после работы на эту чертову рекламу разве я не могу сделать себе маленький подарок?
Это задело меня. Я надеялась, что подарком и наградой для него являюсь я… Хуже того, я прекрасно понимала, что это было возможно. Интересно, кого он привезет в этот коттедж? С кем будет заниматься любовью с видом на море и заходящее солнце? Должно быть, Джош заметил, как я изменилась в лице. И обнял меня, а я уткнулась носом в черный свитер.
– Никуда он от нас не убежит, – тихо произнес он и погладил меня по голове.
Но что, если сам Джош убежит? Для меня не было на свете человека нужнее его. Я хотела прожить с ним жизнь… Что-то в этих нежных поглаживаниях убеждало, что действительно все образуется. А подняв голову и увидев его смеющиеся глаза, я поняла, он знает, как это сделать.
И тут он вновь сменил тему.
– Слышал, Ральф получил на телевидении большую роль, – сказал он.
Джош так редко говорил о Ральфе, что я вздрогнула.