Прикладная Сказология. Белка, Царевич и хождение по мукам .
Шрифт:
– Но знаешь, я все же с тобой пойду - так ради любопытства. Кстати, а где ты возьмешь кости обглоданные?
Он отмахнулся.
– Скажу: «Был таким голодным, что и кости тоже съел!».
Я посмеялась. Вот это по-нашему!
– Ну, пошли, раз хочешь.
Он подставил мне руку, я взбежала по ней и уселась на его плече.
И отправились мы коня освобождать от ига темного. Честно говоря, он был спасению не очень рад. Сделали мы такой вывод, потому что при нашем приближении, а также при
Вскоре, я сидела, вцепившись в шерсть волка и раздраженно сопела, тот же несмотря на сопротивление коня, пытался его отвязать. Еще я периодически проверяла, спит ли Янислав, а то вдруг проснется и застанет нас за таким интересным занятием, как похищение его коня.
Ну, все когда-нибудь заканчивается, и наше черное дело тоже завершилось. Конь был отвязан от места стоянки, и мы направились в лес.
Я косилась на тупую животину и не могла понять тех людей, кто этих животных любит. Вот вообще.
– Знаешь, я даже не буду скучать по нему, - призналась я новообретенному другу по несчастью.
– Это еще почему? Разве девчонки не тащатся от коняшек, собачек, котиков там? – удивился Жека.
Рассмеялась.
– Если ты не заметил, то, позволь, я обращу твое внимание на одну малюсенькую, крошечную, микроскопическую детальку...
– Валяй, - кивнул он, ухмыльнувшись.
– Я-то не обычная «девчонка», и – так, между прочим – следует отметить, что я, в некотором роде белка. Смекаешь, да?
Он разразился смехом.
– Блин, я думал, что наткнусь сейчас на этакую строгую чопорную нянечку, но мне, кажется, повезло.
– Я тоже не думала, что ты такой.
– Какой? – поддел он меня.
Не задумываясь, ответила:
– Наш.
Он хмыкнул.
– Вот умеешь ты подлизываться, Настасья.
– Стараемся, - скромненько сказала в ответ.
Дальше мы двигались молча, и я, честно говоря, немного задремала.
– Думаю, мы достаточно далеко ушли, - вывел меня из состояния дремы зычный голос волка.
Я зевнула и огляделась. Место выглядело жутко, неприветливо. Темные коряги, листья всякие страшные... Закрылась хвостом и поглубже зарылась в шерсть Жеки. Оглянулась на коня, он тоже выглядел испуганно.
– Эм, ты знаешь, мне кажется, так мы коняку на голодную смерть обрекаем... – неуверенно заметила. – Хоть я и белка, но сердце-то у меня есть. Эту животину бессовестно-бессердечную мне жалко.
Волк вздохнул.
Конь же стал вырываться. Я прямо-таки читала в его глазах: «Отвалите от меня, живодеры несчастные!».
– Настя, у нас нет времени, что бы пристраивать его.
Снова оглянулась на коняшку.
– Значит, придумай что-нибудь! - пискнула я.
Волк опять вздохнул.
– Я... – начал он.
Но тут конь дернулся, Жека, потерявший бдительность, выпустил поводья, и наша проблема сама свалила от нас на всех парусах.
– И куда его понесло? – философски спросила у напарника.
Тот пожал плечами, от чего я чуть не упала.
– Будем считать это подарком, посланным мне свыше.
Кивнула.
– Знаешь, а он все-таки везучий. Вот смотри, попался бы какой-нибудь другой волк вместо тебя, и схрумкали бы эту животинку тупоголовую уже давно, а так смотри-ка живехонький!
Жека хмыкнул, затем развернулся и пошел назад.
И тут я задала вопрос, который волновал меня уже некоторое время:
– Слушай, а почему ты в джинсах?
Он тихо рыкнул:
– У меня шерсть на задних лапах линяет. Вот я и попросил сказочницу мне достать что-нибудь.
Я хихикнула.
– Да уж. Волк и тысяча его проблем.
– Почему сразу тысяча?! – возмутился он.
Тут же ответила:
– Да я знаю тебя не больше часа, а уже две обнаружила, так дело пойдет, и до тысячи доберемся, знаешь ли.
– Козявка ты, - хмыкнул он со смешком.
Я не ответила, устроилась поудобнее и, зевнув, закрыла глаза. Усталость брала свое. Хотелось спать. Просто жутко хотелось.
– Положишь меня потом... Там... – неопределенно сказала я волку и заснула.
Глава 4. Конячья трагедия, белка-психолог и «ценное» указание.
Пробуждение было непривычным сразу по нескольким причинам. Во-первых, вместо теплой мягкой постельки подо мной была жесткая земля. Во-вторых, сегодня я укрывалась хвостом, вместо одеяла. А в-третьих, роль будильника выполнял пронзительный и высокий крик.
Я еле смогла приоткрыть один глаз, который тянули назад все известные человечеству силы. Через несколько мгновений после сего подвига, я поняла, что для меня было бы лучше, если бы глаз остался закрытым. И дело не в том, что картина, открывшаяся перед моим бедным глазом, была страшной или ужасной, нет. Просто она предвещала неприятности - а это последнее, чего хочется в первую минуту после пробуждения.
Не буду тянуть кота за... Хвост. Увидела я, что Янислав стоит и с печатью великой скорби на лице воет – по-другому его душераздирающие вопли назвать нельзя.
– Что случилось? – вопросила я хриплым, как у заядлого куряки, голосом, приподнявшись на локтях.
– Ваня пропал! – новый вопль был мне ответом.
Так. Мой еще не до конца проснувшийся мозг отказывался совершать скачки логических рассуждений. Я потерла лоб.
– А Ваня, это у нас кто? – поинтересовалась у него.
– Конь!