Прикладное терраформирование
Шрифт:
— Вот я смотрю, и думаю… — кисло так, даже слегка рассерженно, начал диспетчер. — Что, если бы у Земли было побольше таких везунчиков как ты…
Видно было, что диспетчер вскочил с места. Камера автоматически сменила картинку, “отъезжая” назад. Теперь диспетчер просто кричал:
— То тогда нахрен бы нам все эти технологии не уперлись!
Отъехавшая камера показала заодно и всю диспетчерскую, в которой царил полный бедлам. Там кто-то бегал, кто-то летал, кто-то что-то орал, кричали в воздух, в микрофоны, двое прямо за его диспетчером обнимались и чуть ли не целовались (“а говорили,
— Приборы только что проснулись. — Наконец счел возможным прояснить диспетчер. — У Марса теперь есть магнитное поле! Динамо ядра заработало!!!
После чего, считая, что свой долг он выполнил, счастливчика уведомил, диспетчер отправился к остальным. Прыгать, обниматься, и, возможно, пригубить из той несуществующей бутылочки в углу.
У шахтеров в поясе есть три Истории, три Приметы и три Идола.
С идолами — все просто, также как и с приметами. Истории у шахтеров тоже не такие уж замысловатые, и третья из них о шахтере по имени Михась. Но не о том, как он нашел Тот Самый Астероид, хотя История упоминает и это. Эта История рассказывает о том, как горел, плавился астероид, что заставил работать магнитное поле Марса. И о том, как смотрел на этот огонь счастливчик, еще не знающий своего счастья.
Эта История начинается с того, как Михась потерял зонд.
И в этой Истории легенда всех шахтеров через неделю после торжеств (в простонародье объявленных и запомненных как “Большая Пьянка”) отправляется обратно, в пояс, чтобы пригнать к Марсу еще один кусок замороженного газа.
Глупо, правда? Но в Историях всегда все приукрашивают.
Глава 5. Т: минус 27. 2039 н. э. Администратор
К некоторым беседам, которые ведутся в узком кругу, нужно готовиться лучше и тщательней, чем к публичным выступлениям.
Потому что они важнее.
К таким разговорам лучше проверить все числа, все выкладки, все тезисы мнокократно. А еще иметь в виду, что, в отличие от телевизионного эфира, подсказками пользоваться нельзя. Нельзя даже позволить усомниться хоть кому-нибудь, что хоть одна цифра не запечатлена в твоем мозгу навечно. Что хоть одна из них может быть забыта.
Забыта — значит неважна. Если неважна одна цифра, то неважной можно посчитать и аргументацию, на ней построенную. Мысль, которую собеседники должны запомнить. Идею, которую им придется воплощать. А все это важно. Поэтому числа должны быть кристальными, понятными. Тезисы — простыми и ясными. Выкладки — бесспорными.
Идея — незапятнанной.
Некоторые разговоры никогда не появятся на экранах, не будут выложены в сеть, не станут основой для talk-шоу. Некоторые споры ведутся тихо и размеренно, лишь в кругу давних друзей. Без публики, без шума, без суеты. Самые важные беседы не терпят зрителей и галдежа.
Деньги — любят тишину.
Но когда ты готов, действительно готов к беседе, когда все числа лежат в нужных местах, все аргументы продуманы, все вопросы собеседников предугаданы, возникает редкое, редкое даже для профессионала чувство — предсказуемости событий.
И беседа идет, как должно. И реплики твоих собеседников возникают вовремя, именно тогда, когда ты их и ожидаешь. И ты знаешь, что ответить на каждый вопрос, даже на все те из них, которым еще предстоит быть заданным.
Главный Администратор прикрыл глаза, дожидаясь, когда девушка, расставляющая на столе воду и кофе, наконец, покинет террасу и закроет дверь. С другой стороны. Веранда на крыше небоскреба позволяла вдосталь насладиться видом города. Чистенького, умытого, одного из красивейших мегаполисов мира. Большого, с продуманной инфраструктурой…, перенаселенного, перегруженного людьми до безобразия.
Вертикальные стеклянные перегородки задерживали жесткий ветер, всегда царивший на этой высоте, и, если бы погода не удалась, то над столиками развернулась бы полотняная крыша, защищающая дорогих гостей и от дождя.
Но погода удалась.
Как только за девушкой закрылась дверь, Главный Администратор открыл глаза и молча кивнул сидящему с ним рядом мужчине. Который был ненамного младше его, но все же помоложе.
Всем им было сейчас под пятьдесят. Все они вышли из возраста, когда им кому-нибудь что-нибудь нужно было доказывать. Всем четверым, включая Главного Администратора.
Пока сосед раскрывал рядом со столом оборудование, Администратор еще раз оглядел каждого из своих подчиненных. Своих соратников. Своих друзей.
Только трое, но эти трое были преданы ему, и преданы делу. И этих троих никак, ну никак нельзя было потерять. Слишком многое пройдено вместе, слишком многое пережито. Слишком много совместных счетов и компаний, слишком много знаний друг о друге.
Отвечающий сегодня за безопасность закончил настройку, по очереди посмотрел на каждого, дождался кивка готовности, и лишь после этого включил зонтик.
В их возрасте импланты уже можно было приравнять к норме, но им все еще приходилось обходиться без подобных помощников. Только временные, которые в любой момент можно вывести. Ничего постоянного, что может сгореть в поле тишины.
Администратор улыбнулся.
— Подозреваю, что все вы знаете, почему нам пришлось собраться в этом месте, в это время, да еще и внепланово.
— Я попросил об этой встрече, — кивнул мужчина, только что включивший зонтик. Самый молодой из них. Возможно, самый нетерпеливый. Но успевший за время их совместной работы свергнуть пару мелких правительств. И именно тот, кто дал добро на лотерею шахтеров у Марса, что семь лет назад привела к решительному прорыву вперед — появлению магнитного поля.
Когда эта затея начиналась, никто не был против. Хорошее развлечение, возможность подзаработать на нескольких невинных махинациях (кто их считает, эти сгоревшие на подлете астероиды, сотней больше, сотней меньше…). Хоть какой-то шанс на прорыв.
Кто мог знать, что этот шанс сработает.
Даже тогда все были рады, даже он, Главный Администратор, был рад. Хотя он единственный, кто уже тогда понимал, какие проблемы это может вызвать. Но все же — это был прорыв, и прорыв в нужную сторону.