Прикладное терраформирование
Шрифт:
Бред, но лишь заявление тянувшего о том, что он достал бумажку с самого дна, и твердая позиция Тимура — “временный мораторий на демократию и плюрализм мнений”, спасли новичка. А то бы могло дойти и до рукоприкладства.
В этом недостаток непрофессионалов. Все они были учеными, великолепными учеными, но никто из них и близко не проходил курсов по психологическому сближению, толерантности в замкнутых коллективах, умению подавлять свои желания в угоду узкому сообществу.
Ему пришлось. Собственно, им шестерым пришлось потренироваться много в чем таком же странном, чтобы оставшиеся на Земле спокойно, относительно спокойно
И теперь у него, у новичка, был специальный мешочек. Его доверили именно ему, как самому молодому члену команды, как самому недавно влившемуся в коллектив. Но он-то знал, что мешочек отдали именно ему как извинение за тот скандал у корзины.
В мешочке не было ничего особенного — полкило маленьких талисманов. Перо, янтарь с комариком, крохотный изумруд, малахитовый шарик с ноготь величиной, и еще сто семьдесят предметов, по одному от каждого, кто не полетел. Кто надеялся, что все же полетит, чуть позже, и просто посылал вперед разведчика, свой талисман.
Мешочек был полупрозрачный, поэтому талисманы легко можно было разглядеть. Этим Данила и занимался большую часть времени, пока на орбите они ждали подтверждения готовности шатлла, а потом — когда их, наконец, погрузят в сон. Иногда Данила встряхивал мешок, и к его стенке попадали новые талисманы. Как гадальные кости. Можно предположить, что будет дальше, можно загадать желание. Можно, если уметь, наверное, можно предсказать судьбу.
Ну — или то, что ждет тебя через минуту.
Он так и уснул, держа этот мешочек в руках — не та вещь, которую можно доверить багажному отделению.
Поэтому, как только кабина открылась, Данила поднялся и встряхнул мешочек. Еще даже не осознавая, что делает. Он просто повторил последнее движение, которое запомнил перед сном. Встряхнул и взглянул сквозь просвечивающую ткань.
Наткнулся взглядом на шарик янтаря с крохотным комариком внутри. Насекомое в западне. Что ж, аналогия была полная. Но теперь он из этой западни хотел бы выбраться.
Камеры здесь были тесные, и стояли близко друг к другу. Он поднялся одним из первых, и сразу стал одеваться. Не из-за чувства защищенности, которое давала одежда, но лишь потому, что знал — через минуту здесь будет сутолока, и лучше воспользоваться ситуацией, чтобы успеть одеться и выйти из спального отсека.
Шатлл вез полторы сотни пассажиров. Огромное число, даже по нынешним временам. Отличный заработок для IPT. И минимум комфорта. Если уж вы летите по гомановскому маршруту, то — это явно эконом-класс.
Но, даже одеваясь, он продолжал прокручивать в голове приснившийся ему кошмар. И даже придумал, как выбраться из той западни, в которую в нем попал.
Динамики заговорили тихо, а качество звука было такое, что сначала Даниле показалось, будто кто-то просто вещает с потолка. Лишь определив, что звук идет сразу из нескольких мест, он понял, что это всего лишь трансляция по корабельному радио.
— Уважаемые пассажиры, до прибытия на стационарную орбиту у Марса, отведенную для кораблей нашей компании, остается два дня, немногим более сорока земных часов. В соответствии с правилами техники безопасности, мы должны разбудить вас до прибытия, и провести ряд необходимых реабилитационных мероприятий.
— Однако сейчас нам хотелось бы обратить внимание всех проснувшихся на зрелище, которое открывается по левому борту. Оно выведено на мониторы всех палуб.
Только
Но ему показывали не звезды. В центре экрана было что-то еще, бесформенный объект, лишенный хоть какой-нибудь привязки к чему-то знакомому, настолько, что сложно было сообразить, что именно он видит.
Затем Данила разглядел кусок порванной обшивки. Еще один. Контейнер, развалившийся на несколько частей, которые так и плавали рядом друг с другом. И только потом догадался, что огромное, неподвижно застывшее облако — это замерзшие кристаллы льда, водяного, может быть и какой-то другой жидкости из разрушенных систем корабля. Сейчас он подсвечивался светом Солнца, сиял, и вся картина погибшего корабля была где-то даже красива, если не думать о том, что именно здесь произошло.
— Это один из первых грузовых шаттлов нашей компании. Потерпел аварию пятнадцать лет назад. Весь экипаж был спасен. Нам далеко не каждый раз удается пролететь рядом с местом этой аварии. Но когда мы пролетаем, то всегда стараемся показать пассажирам этот корабль. Космос полон опасностей, поэтому нам бы хотелось, в соответствии с правилами гильдии системных перевозчиков, ознакомить вас с основными аспектами техники безопасности, которые следует помнить, находясь на нашем корабле. Слабая искусственная гравитация, которую может предоставить наш корабль, не позволяет…
С этого момента Данила не слушал. С правилами он знакомился уже два раза, сначала — когда подписывал контракт на перевозку, а потом — когда их только начали загружать в капсулы сна, но еще не усыпили. Так что теперь ему хотелось побыстрее добраться до “библиотеки”, чтобы успеть занять там место. Это место было скорее компьютерным залом, рассчитанным максимум на двадцать посетителей. Он боялся, что желающих туда попасть будет значительно больше.
Данила посмотрел на мерцающий полупрозрачный монитор, но, прежде чем начать работу, снова встряхнул мешочек с талисманами. На этот раз ему на глаза попалась бусинка, крохотная бусинка из жемчуга, наверное, настоящего. Чуть розоватая в том освещении, что давал монитор.
Данила пожал плечами. Какого-то явного объяснения этой “кости” он дать не мог, и не очень хотел рассматривать соседние, раз уж взгляд его зацепился именно на жемчуге.
Он подключился к дисплею и быстро скачал себе все новости, накопившиеся за время его сна и почту с Земли. Пусть он и успел сюда раньше многих, но не стоило задерживать остальных. А сообщать что-то обратно в компанию пока еще было рано — уж у него-то точно никаких новостей не было.
Их группе, купившей билеты вместе, с одного банковского счета, от имени одной компании, им шестерым выделили шесть коек одна рядом с другой. Лишь место для сна, почти не отделенное от прохода. Откидывающиеся полки, по три в высоту. Три с одной части ниши, три с другой. Почти там же, где располагались капсулы сна, сейчас уже спрятанные, задрапированные стенами.