Прикладное терраформирование
Шрифт:
В теории, лишайникам должно было хватать и дневного света, чтобы выжить, размножиться и обеспечить какой-никакой, но фотосинтез. Однако Николай добавил максимум освещения, чтобы увеличить площадь обработки. Теперь лишайники бурно росли везде, по семь уровней почти на каждом клочке этого павильона.
К сожалению, росли недостаточно быстро, не настолько, как им бы того хотелось.
— Эти чудесные растения, — как ни в чем не бывало, продолжил лекцию Николай, — были выделены в отдельную группу еще в начале девятнадцатого века, с легкой руки Эрика Ахариуса. В процессе
— Когда ты будешь заселять второй купол? — спросил его Данила.
— Тогда, когда выберу наиболее жизнеспособные экземпляры. Те, что размножаются быстрее остальных в условиях недостатка кислорода. Растут быстрее остальных. Выживают лучше. Вот их и будет вытаскивать дальше.
— Да, понятно, знаю. Но когда это произойдет?
Николай чуть развел руками в стороны, что было в скафандре легче, чем пожимать плечами:
— Пара недель минимум. На самом деле лишайникам для размножения нужно очень много времени, и в этом их минус. Мы, конечно, подбирали и по этому параметру тоже — самые быстрые, но все равно, это особенность всего вида. Так что через пару недель это будет скорее проба пера, чем настоящий перенос на второй уровень. Просто у меня должно появиться время, чтобы этим заняться. Через пару недель его немножко появится.
— Потом третий, четвертый, пятый, открытый воздух. Такими темпами пробные высадки начнутся только месяцев через шесть.
Николай кивнул. Потом мотнул головой, словно не знал, какой ответ лучше выбрать.
— Пойдем, — сказал он. — Здесь мы закончили. Покажу тебе кое-что.
Биолог повел Данилу наружу, мимо стеллажей. Кое-где висели знакомые емкости с хлореллой. Николай надеялся, что сумеет постепенно подобрать такие параметры, чтобы можно было поддерживать необходимый уровень кислорода в этом помещении и без вливаний со стороны базы.
Они вышли наружу, через простой шлюз, который поспешили за собой закрыть, чтобы не терять слишком много воздуха из под купола.
Вечерело. Небо в зените отливало красно-розовым, а солнце, падающее за горизонт окружало себя почти что фиолетовым сиянием, плавно перетекающим в оттенки синего. Наиболее удачные фотографии таких вот закатов Данила давно уже разместил в своем дневнике, получив под ними несколько тысяч комментариев. С Земли, разумеется.
С определенного времени ему даже начала нравится его участь. Первопроходец. В нынешние времена это звание можно пожизненно сопроводить и славой, и почестями. Пусть — и удаленные на как минимум три минуты по времени. У него были почитатели. Воздыхатели (и воздыхательницы). Люди, которые могли бы прислушаться к его мнению. Если бы он захотел его высказать.
И все они были очень-очень далеко.
Но фотографии марсианских закатов очень помогали им сблизиться.
— Смотри, — показал Николай на голый кусок поверхности.
— Смотрю, — кивнул Данила. — На что смотреть? Что увидеть?
— Да ничего, — ответил Николай, поворачивая назад, к шлюзу, но перед этим выплеснув на свою демонстрационную
— Не растет? — спросил Данила, стараясь сохранить голос серьезным.
— Ну… когда-нибудь вырастет, — спокойно заметил Николай. — А вот там…
Он махнул рукой в сторону, показывая на небольшой пригорок неподалеку.
— … А вот там я выкладывал слой лишайника. Наиболее перспективного. Дохнет, зараза. Может, и не дохнет, но и точно не растет. Тихо загибается. Чего-то ему не хватает. Так что — будем работать. Селекция, гибридизация…. Если понадобится, то можем и по генам скальпелем пройтись…
— Может, мне туда нанитов накинуть? — спросил Данила, показывая в сторону пригорка. — Посмотрим, что к чему.
— Накидай, но не жилец этот вариант. Надо доводить. Но ты все равно …, мы хотя бы детали проясним. Я лично думаю, что это из-за перепада дневной и ночной температуры, а не из-за недостатка кислорода. Посмотрим.
— Слишком холодно ночью, — согласился Данила.
— Да. Давай возвращаться, Грег буянить будет. Ночью до сих пор минус двадцать.
— Зато днем жара, — усмехнулся Данила.
— Тоже, не скажу, что это так уж и хорошо. Конкретно для лишайника. Очень сужает поле для маневра. Не всякие лишайники подходят под такие скачки.
Они закрыли шлюз снаружи, вернувшись внутрь купола.
— Может, пленкой на ночь накрывать? — предложил Данила.
— А днем вентилятор ставить? — продолжил мысль Николай. — Это все хорошо для лабораторных экспериментов. Но если мы останемся на уровне лаборатории, то Контроллеру мы результатов никогда не покажем. Нам нужны культуры, способные выжить в тех условиях, что есть снаружи. Выживать, размножаться и демонстрировать устойчивый фотосинтез. С азотфиксацией вообще беда, а кислорода так мало, что не хватает для дыхания даже самых непритязательных растений. Есть над чем работать, в общем.
— Время идет только, пятый месяц здесь.
— Ну, мы только развернулись. Хотя ты прав, время идет. Хуже даже не это, хуже то, что мы же находимся в условиях конкуренции. Пусть и не слишком уж сильной, но все же. Я знаю по крайней мере еще три компании, которые сосредоточились на лишайниках. Может, эта программа есть и у других, пусть и не как основная. Где-то мы даже сотрудничаем. Но нам надо прорваться раньше остальных.
— Иначе плакали наши миллионы, — улыбнулся Данила.
— Иначе плакали наши миллиарды, — согласился Николай. — Пошли, покормим землекопов.
Данила разговаривал с Землей.
Разговор получался забавный, с учетом того, что планеты разошлись почти на одиннадцать минут.
Но работа ест работа, а его гуру на Земле, тот самый, очень сильно обидевшийся на то, что Данила, лишь только попав в компанию, попал сразу и на Марс, все еще был непререкаемым авторитетов в их области.
Так что это были встречные монологи, как правило, затрагивающие почти десяток тем, видеофайл для удобства даже делился на специальные метки, по темам.