Прикладное терраформирование
Шрифт:
Во второй раз они продержались на три минуты дольше, чем в начале.
В десятом раунде четырнадцать выдержавших нагрузку и не покинувших игру участников отбивали атаку смешанной бригады из четырех разных видов инопланетян почти час.
Правда в конце этого раунда от базы, которую они должны были защищать, не осталось камня на камне. Но зато пятеро выживших даже перешли в контрнаступление, напали на корабль пришельцев и даже сумели его отбить.
Было весело.
А
Позже, тем же вечером, после завершения игры, он сообщил Грегу:
— Похоже, европейцы целиком полагаются на химическую переработку.
— Я знаю, — кивнул Грег, моментально развеивая ауру шпионского романа, в котором находился Данила. — Это слегка рискованно, потому что очень энергоемко. Но зато надежно с точки зрения результата. Они его покажут, наверняка, и покажут раньше нас. Вопрос лишь в том, что вряд ли у них получится масштабирование. Если не учитывать риск использования такого количества энергии, сам по себе подход дает надежный спокойный результат. По крайней мере, инвестиции они вернут.
— Понятно, только и ответил Данила.
Ну, зато хоть поиграл.
Глава 3. Т: минус 15. 2051 год н. э. Комбинатор
Леонид начал поднимать цепочку куполов от первой шахты.
Первый, самый большой купол, лишь немногим уступал размером центральному. Трехпроцентная разница между наружным и внутренним давлением на обшивку вполне удерживала его форму, к тому же делала невозможным поступление наружного воздуха внутрь.
Что, для Николая, было даже важнее.
Диаметр центрального купола составлял около шестидесяти метров, диаметр нового — почти двадцать. Между ними оставалось еще около двадцати метров, в которые Леонид запихнул надувной коридор, позволяющий перемещаться между куполами, не выходя на “свежий” воздух, хотя это отнюдь не означало, что Георгий позволил хоть кому-то ходить там без скафандров.
Второй купол, развернутый внахлест на первый, был чуть меньше — около пятнадцати метров. Третий — двенадцать метров. Четвертый — десять. Завершал цепочку совсем небольшой семиметровый.
Идея состояла в следующем — в большом куполе пропорция кислород — углекислый газ была сильно смещена в сторону кислорода. Николай начал с десятипроцентного содержания кислорода в первом куполе. Это было в два раза меньше земной нормы, и человек если и смог бы дышать этим воздухом, то недолго и с большим трудом. Зато растения — вполне могли. Более того, почти восемьдесят оставшихся процентов углекислого газа, по идее, должны были создавать идеальную среду для бурного фотосинтеза. Лишь бы было достаточно света.
Во втором куполе кислород снизили до семи процентов. В третьем — до пяти. В четвертом — до двух с половиной процентов. В пятом циркулировал марсианский воздух, с текущим, после первичного терраформирования, содержанием кислорода не больше одного процента.
Сейчас работа Николая сосредотачивалась в первом куполе. В остальных он лишь рассадил контрольные образцы, и забросил до поры до времени, вплотную ими не занимаясь. Четыре уменьшающиеся купола стояли почти пустые, хотя в них исправно удерживался заданный уровень кислорода.
Зато в большом куполе царило безумие.
Очевидно, что Николая, как и его группу поддержки с Земли, совершенно не устраивал размах мероприятия. А так как группа биологов считалась в ITSK самой влиятельной, и уж точно была самой большой, то им активно шли навстречу. В том числе и при подготовке первых грузов, что прилетели на базу вместе с Данилой, и второй партии, что пришла на три месяца позже.
Николай развернул многоярусные стойки, на которых, в большей части территории в семь уровней, располагались лотки с лишайниками. Каждый лоток еще и подсвечивался световой пленкой, симулирующей марсианский вариант солнца. Специальная разработка физиков компании.
Лотки были почти невесомыми, разворачивались из тонкой пленки и вот как раз их с Земли на базу закинули с запасом. Единственный минус этой конструкции был в том, что она не держала большой вес.
Но много Николаю было и не надо. Лишь столько, чтобы можно было насыпать тонкий слой местного грунта, предварительно избавленного от крупных камней. А после этого накрыть слоем проросшего лишайника.
— На земле в свое время насчитали больше двадцати тысяч видов этой “симбиотической ассоциации”, - рассказывал Николай для Данилы. — Мы выбрали всего три сотни наиболее перспективных.
Николай выдвинул один из лотков, бегло посмотрел, как приживается растение, и задвинул его обратно.
— По сотне на лоток сможешь? — спросил он Данилу.
— Долго будет, — ответил тот. — Настолько долго, что пока я закончу с одним рядом, можно будет начинать сначала — в первом лотке половина уже выработает ресурс.
— Они что, у тебя такие нежизнеспособные?
— Нет, — Данила усмехнулся. — Просто производительность моей приставки такая, что по сто нанитов на лоток — на ряд уйдет полгода. Это же не промышленный образец, а исследовательский. Ты мне лучше скажи, что ты хочешь, может быть, так много и не понадобится.
— Контроль температуры, взрыхление почвы, контроль влажности. Индикатор выживаемости лишайника, индикатор уровня кислорода…
— Забудь сразу. Тогда пять лет. Да и вообще, таких нанитов не бывает. Предлагаю взрыхление и все. Средний ресурс — три месяца. Запустим сотню на десять контейнеров, еще по пятьдесят — на двадцать. Остановимся на этом, проверим, помогают ли они вообще. А прочие параметры можно, более менее, отслеживать и простыми датчиками.
— Ну ладно, — обиделся Николай, — не очень то и хотелось.