Приключение на даче
Шрифт:
— Да разв не было у васъ заговора, чтобы заставать меня переночевать здсь… ваша Настасія Ивановна мн во всемъ призналась.
— Ну вотъ — теперь мн приходится просить у васъ прощенія…
— Мы уже поквитались.
— Въ такомъ случа пойдемте лучше въ гостиную здсь очень сыро.
VI.
Они зажгли свчи и заперли дверь на балконъ.
— Боже мой! да вдь не все еще кончено! — вдругъ съ ужасомъ вспомнила хозяйка. — А Настасія Ивановна! — вдь она побжала звать на помощь! Она притащитъ съ собою цлую станцію…
— Однако эта почтенная двица выказываетъ необыкновенную храбрость, — замтилъ Рачннскій. — Помилуйте, я общалъ всадить ей пулю въ лобъ, если она пикнетъ, а она побжала одна на станцію…
— Но подумайте только, какія сплетни начнутся… придутъ сюда, увидятъ насъ вдвоемъ, ночью… да вдь завтра же про меня вс сосди Богъ знаетъ что говорить станутъ…
— Да, я объ этомъ не подумалъ… а впрочемъ что же про меня сказать могутъ — я только исправляющій должность вашего сторожа и ничего боле…
— Перестаньте шутить — мн не до шутокъ. Вы поставили меня въ такое затрудненіе — такъ вы же меня должны и выручить.
— Позвольте мн не совсмъ согласиться съ вами, Анна Павловна, если я здсь, то никакъ не по своей вин — я только жертва заговора.
— Ну же, ну, придумайте что-нибудь скоре! — топнула ножкой Анна Павловна.
— У меня давно уже кое что придумано.
— Что такое? говорите!
— Нтъ, теперь не скажу; я боюсь, что вы не одобрите моего плана… И его выскажу только въ самомъ крайнемъ случа…
— Ну, такъ я придумала… и все очень просто. Слушайте, вы будете продолжать разыгрывать вашу роль грабителя.
— Прекрасно… а дальше что же?
— Вы не понимаете?
— Не совсмъ.
— Люди, которыхъ Настасія Ивановна притащитъ съ собою васъ уведутъ… и…
— Какъ вора?
— Такъ что же… вдь иначе невозможно…
— Согласитесь, однако, Анна Павловна, что я сегодня въ первый только разъ сыгралъ эту роль — да и то въ качеств любителя. Что же это такое? вы желаете моей погибели… да вдь кончится тмъ, что я самъ, по примру вашей компаньонки, побгу звать къ себ на помощь.
— Господи! что же мн длать? — печально прошептала Анна Павловна. — Послушайте, пожалуйста согласитесь… вдь лишь бы только увели васъ отсюда, а потомъ вамъ легко будетъ объявить все, и васъ сейчасъ же выпустятъ вы только прогуляетесь о станціи.
— Хороша прогулка! — съ жандармомъ!
— Но вдь вы этимъ меня спасете!
— Въ такомъ случа длать нечего — я согласенъ.
— Ахъ какъ я вамъ благодарна!.. Что же это вы такое длаете?..
— Я убираю ваши подсвчники, чтобы меня поймали съ поличнымъ…
— Боже мой! вы доведете меня до отчаянья!.. Вотъ они сейчасъ явятся, а вы только сметесь!
— Такъ вы желаете говорить серьезно, Анна Павловна? — съ нкоторымъ волненіемъ спросилъ Рачинскій.
— Конечно.
— И вы не нашли другого средства, какъ выдать меня жандармамъ за вора?
— Да нтъ-же!
— Ну, такъ мн остается только передать вамъ свой планъ… То, что я выдумалъ — тоже очень просто и даже проще придуманнаго вами. Для вашей репутаціи вовсе не нужно, чтобы меня приняли за похитителя вашихъ вещей и серебра… Я могу быть у васъ въ дом совсмъ по другой причин…
— По какой же? — какъ-то робко смотря на него, спросила Анна Павловна.
— Вы меня знаете — я человкъ свободный и обезпеченный… и я люблю васъ… Вдь ничего дурного про васъ не могли бы сказать, если бы вмсто вора здсь нашли вашего жениха…
— Я ршилась никогда не выходить замужъ, — прошептала Анна Павловна, опуская глазки.
VII.
Вдругъ раздался страшный стукъ въ ворота. Это явилась Натасія Ивановна со всми людьми, какихъ она только могла добудиться на станціи, и нсколькими мужиками.
Вся эта ватага лзла прямо въ гостиную.
— Гд же воры? — спросило разомъ нсколько голосовъ.
— Какіе воры? что все это значитъ? — обратился къ нимъ Рачинскій, выходя на балконъ вмст съ Анной Павловной.
— Да вдь вотъ эта барыня подняла всхъ насъ на ноги… вишь на дачу сюда цлая шайка воровъ забралась…
— Что жъ это вы съума сошли?! — громко сказала Анна Павловна компаньонк.
Та только развела руками и глядла на всхъ, вытаращивъ глаза и ничего не понимая.
— Ей пригрезилось, — замтилъ Рачнискій. — Съ ней это часто бываетъ. Вдь вы такъ скоро пожалуй и меня, жениха Анны Павловны, сочтете за вора, Настасія Ивановна.
Настасія Ивановна разинула ротъ, да такъ и осталась, но будучи въ силахъ ничего выговорить.
Кругомъ раздался смхъ. Два-три человка стали браниться…
— Ишь, полоумная! Зря переполоху-то сколько надлала!.. Только добрыхъ людей смущаетъ…
И вс побрели во свояси.
Настасія Ивановна все сидла съ разинутымъ ртомъ и не говорила ни слова. Вдругъ она вскочила и остановилась передъ Анной Павловной въ трагической поз.
— Что же это — дура я вамъ что ли досталась? — задыхаясь проговорила она. — Я во многихъ домахъ жила, Анна Павловна, и, меня везд уважали… Я не стерплю такой обиды… Завтра же прошу меня разсчитать… я не одного дня больше у васъ не останусь…
И она, не желая слушать никакихъ объясненій и оправданій, горделиво ушла въ свою комнату и даже хлопнула дверью.
Впрочемъ, на другой день ее удалось успокоить, а черезъ мсяцъ она хлопотала и суетилась на свадьб Анны Павловны и Рачинскаго.
И это была самая милая, самая веселая свадьба, какую только можно себ представить.
1917