Приключение oчумелой яхтсменки

Виктория Бёрн

– Ааа, ясно, – протянула я медленно, потому что слушала в пол-уха и отвлекалась на соседний стенд с книгами по яхтингу.

– Ну погуляйте тут, надоест подходите к B15. В 20:00 закрываемся, соберусь и готова ехать.

– Договорились, – ответил Макс, и она удалилась.

Я прошлась по залу с любопытством и удивлением. До сих пор я думала, что яхтами называются лодки с парусом. Здесь же были в основном моторные лодки различных модификаций и размеров, от совсем крошечных с двумя сидячими местами до огромных круизеров с полноценными каютами,

кухнями и гальюнами (туалетами, в переводе на человеческий язык). Парусники были представлены всего двумя компаниями – Бавария и Жано.

– Ну что, сознайся, ты все подстроил, чтоб затащить меня на выставку? – я взяла мужа под руку и заглянула в глаза. – Хотел лодки посмотреть? Да?

Ответом мне был открытый и невинный взгляд. Я поняла, что обсуждать что-либо бесполезно и промолчала.

– Ну что, раз мы все равно здесь пойдем посмотрим? – Макс указал на ступеньки ведущие на корму Баварии 36.

– Подожди, – я остановилась и внимательнее, с подозрением, оглядела яхту, – что-то с ней не так, -

– Мачт нету, если ты это имела ввиду, – Макс настойчиво подталкивал меня к лестнице

– А, точно, а почему убрали? низкие потолки что ли?

– Ну да. И цель тут показать внутреннее устройство и обстановку, а снаружи приблизительно одно и тоже, – Макс шагнул на лестницу первым и потянул меня за руку.

С кормы Баварии выставка выглядела как муравейник, люди ходили туда-сюда, разговоры сливались в общий гул и, казалось, что яхта вибрирует под напором этого гула. Мы спустились внутрь, где расположены салон и каюты.

– Похоже на фургончик, – высказала я свое первое ощущение

– Ага, только он еще плавает, – добавил муж. Он встал в центре салона, протянул левую руку вперед и торжественно произнес,

– Ощути атмосферу путешествий!

Но я не оценила величественности момента, меня интересовали сугубо приземленные вещи.

– Здорово, я могу стоять во весь рост, и даже место еще остается, – я вытянула локоть вверх и почти коснулась потолка,

– Нравиться? – поинтересовался Макс. Ему самому явно нравилось. Но я была занята дальнейшим исследованием, поэтому ничего не ответила, а села на диванчик и попыталась расположиться там как дома – полулежа, потом привстала и снова села, попробовала правее и левее. Мне никак не удавалось добиться такого же удобства как дома.

– Что ты там ерзаешь, не усядешься никак? – засмеялся муж.

– Хм, складной стол мешается, – я привстала и разложила его, – а когда он в разложенном виде, уже не встанешь рядом.

– На тебя не угодишь, – пожал муж плечами и пошел дальше.

Я снова сложила стол и начала открывать все ящички, шкафчики и локеры, в общем все, куда продавцы оставили доступ. Места внутри было много, и я осталась довольна.

Настала очередь для кают и гальюнов, где мы полежали на кроватях и, даже, посидели на унитазах. В-общем, подошли со всей серьезностью и оценили удобство, как будто собирались покупать именно ее. Поднялись обратно в кокпит, но уходить не хотелось. Я стала обследовать кокпит.

– Макс, в кокпите та же проблема со столом. – я разложила его и сложила, – видишь? Пока он сложен некуда девать ноги, а когда разложен, то невозможно встать. – я помолчала минутку и попробовала представить себя на яхте в море, так, как я думала это выглядит в реальности.

– Думаю, что на ходу будет неудобно в кокпите, маневренность ограничена – сделала я вывод, муж захохотал.

– Ой, ну я не могу, ты так много ходила на яхтах, что можешь определить, что удобно, а что нет?

– Для того, чтоб определить комфорт, не обязательно ходить в море, достаточно того, что тут просто неудобно, – я отвернулась и собиралась обидеться, но мое внимание привлекла палуба и я пошла на бак (носовая часть яхты).

Там мы продолжили осматривать каждый сантиметр яхты и спорили обо всем, что видели. Наверное, мы походили на пару сумасшедших, потому что все наши действия сопровождались бурной дискуссией, шутками и звонким смехом.

Пришло время уходить, чтоб освободить место для других желающих осмотреть яхту. Я встала на носу, окинула лодку прощальным взглядом и подумала с досадой: «Как жаль, что нет мачты и такелажа. Вид был бы намного интереснее».

– Эй, капитан, о чем думаешь? – я вздрогнула, когда Макс коснулся моего плеча.

– Да так, ерунда. Пойдем.

Следом за парусниками, мы прогулялись по моторкам, которые внутри показались более удобными, но почему-то не вызывали никаких романтических чувств. Наверное, потому что осознание стоимости топлива для моторки тяжелым грузом придавливала все остальные чувства.

Когда же мы дошли до стенда швертботов («Кадетов» и «Оптимистов») (швертботы – это такие маленькие лодочки для детей), то Макс не только вспомнил детство, но и впал в него. Он бегал вокруг них с горящими глазами, приговаривая: «Вот, вот они, на таких я выигрывал гонки».

Он оперся о борт руками, с твердым намерением залезть внутрь, но я дернула его за руку.

– Ты чего? Ты же уже взрослый и размерами большой, – я еле сдерживала смех, – застрянешь еще в этом пластиковом тазике. Что потом с тобой делать?

Не обошли мы вниманием и гоночные лодки, французского производства. Внутри них минимум удобств, обычно нет перегородки между салоном и носовой каютой, вместо шкафчиков, мешки на молниях. Весь комфорт сохранился только в огромном кокпите для соревнующихся команд.

– Эй, ребята, вам не надоело? – услышала я голос Марины, – закрываемся через 10 минут, будут выгонять, подождите меня у входа.

– Хорошо, пойдем ужинать или кофе попьем? – спросил Макс

– Я поздно обедала, предпочту кофе, – Оля помахала нам рукой и исчезла в своем павильоне.

Мы вернулись к стенду с яхтенными книгами.

– Давай пару книжек купим? – Макс остановился, разглядывая витрину.

– Зачем? – удивилась я.

– Читать! Что возможно, тебе покажется странным, – пожал плечами Макс.