Приключения 1974
Шрифт:
— Скажите, товарищ Воронов, я еще не арестован? — шутливо спросил он, закидывая на плечо большую спортивную сумку.
— Пока нет, иначе вам пришлось бы называть меня «гражданин Воронов»...
— Отлично. Не уважите ли тогда? Давайте поедем ко мне домой, там обо всем спокойно и поговорим. Жена должна быть сегодня дома — может, что-нибудь соорудит на скорую руку.
Когда они выходили со стрельбища, им навстречу попался Прокофьев. Воронов перехватил взгляд Вишняка — как тот прореагировал на встречу с Прокофьевым? Реакция показалась Воронову интересной, но он
— Старенькая уже: двести тысяч скоро накатаю. Сыплется помаленьку. Надо бы новую, да пороху не хватает, — поплакался Вишняк, открывая дверцу.
— Стрелять меньше надо, вот порох и останется, — сострил Воронов.
— В нашем деле как раз наоборот, — отпарировал Вишняк.
Пока они ехали, Воронов наблюдал за Вишняком. Тот вел машину спокойно и решительно. Чувствовался не только водительский опыт, но и точный профессиональный глаз. Вишняк почти не пользовался тормозами. Находя лазейки в потоке машин, он проскальзывал по инерции к перекрестку именно в тот момент, когда давали зеленый свет.
Жены дома не оказалось. И по тому, как недовольно передернулось лицо Вишняка, Алексей сделал вывод, что в этом доме нет мирной супружеской жизни. Алексей смотрел, как нервно заходил по комнате Вишняк, не зная, за что взяться, чем-то долго гремел на кухне и наконец снова появился с открытой бутылкой сухого вина и двумя стаканами.
— Предлагаю смочить разговор. Или согласно... — он хотел, очевидно, что-то сказать о службе Воронова, но Алексей перебил его:
— Ради первого знакомства даже нужно, если есть опасение, что «сухого» разговора не получится.
Алексей испытующе посмотрел на хозяина, но тот спокойно выдержал взгляд и миролюбиво сказал:
— Опасений никаких нет.
Он не успел наполнить стаканы, как входная дверь с шумом отворилась и в комнату вошла маленькая, хрупкая женщина с большими, казалось, во все лицо влажными карими глазами. Они недобро вскинулись на Воронова, но слова были обращены как к нему, так и к мужу.
— Пьете? Прямо с утра?
Вишняк смущенно потер руки. И не нашел ничего лучшего, как сказать:
— Выпьешь с нами, Светлана? Это, познакомься, — спохватился он и закончил какой-то странной, неуклюжей фразой, — следователь по истории с Александром...
Слово «следователь» произвело на Светлану, впечатление какой-то нависшей опасности. Она даже шарахнулась к мужу.
— Солнышко, сооруди что-нибудь для закуски, — Вишняк назвал Светлану ласковым, очевидно, принятым в этом доме прозвищем, по мнению Воронова, так плохо вязавшимся с отношениями супругов.
Светлана, извинившись, ушла на кухню и через минуту принесла две тарелки с крупно нарезанными сыром и колбасой, которые она, очевидно, только что принесла из магазина. Сочтя миссию гостеприимной хозяйки выполненной, она с ногами забралась на диван. Присутствие жены Вишняка при разговоре совершенно не устраивало Воронова, но он счел нетактичным дать это понять, хотя весь смысл приезда домой для откровенного, доверительного разговора сразу терялся.
— Что вы думаете
Воронов неопределенно пожал плечами.
— Не знаю. Я мало знаком с сопутствующими обстоятельствами, если таковые имеются и связаны с делом...
— А уже есть «дело» или это только ваша терминология? — опять первым спросил Вишняк.
— Если все время будете спрашивать вы, — засмеялся Воронов, — то я так ничего нового и не узнаю.
Вишняк смущенно пробормотал:
— Да, да, конечно. Извините. Я готов ответить на все ваши вопросы.
— И вот первый... Что вы лично думаете обо всем этом? — Воронов воспользовался формулировкой Вишняка.
— Откровенно говоря, — Вишняк поднял свой бокал, но, так и не притронувшись к нему губами, поставил на столик, — я тоже не могу ничего понять. С одной стороны, спортсмен такого класса, как Мамлеев, не может сделать глупости. Тем более Александр был осторожен до подозрительности. Стрелял он из «меркеля», хорошо знакомого и обстрелянного. Думаю, сама фирма — достаточная гарантия, что брак в производстве оружия исключен. Да и почему именно в этот раз? — несколько наивно спросил самого себя Вишняк. — Остается чужой патрон... — Эти слова Вишняк произнес осторожно, опять испытующе взглянув на Воронова. Тому показалось, что Вишняк просто не умеет лгать или делает это слишком тонко — уж больно он решительно отметает версию повреждения оружия. Алексей как бы мимоходом спросил:
— А вы хорошо знаете мамлеевское ружье?
— Я знаю эту систему. У меня у самого два «бока», — он хотел встать, очевидно затем, чтобы принести оружие, но Воронов остановил его.
— Вам никогда не приходилось держать в руках мамлеевский «меркель»?
Вишняк обменялся с женой быстрым испуганным взглядом и, слегка покраснев, поспешно ответил:
— Нет, нет... Мы с ним были не в лучших отношениях. Хотя когда-то...
Светлана мягко перебила мужа:
— Ну это, наверно, к делу не относится.
Вишняк потупился. Воронов с огорчением подумал, что жена еще не раз испортит разговор.
— Остается одно. Чужой патрон, — сказал Вишняк. — Но Мамлеев ни с кем практически не дружил. И, как я уже говорил, был человеком подозрительным, которому казалось, что все ему страшно завидуют и только думают, как бы насолить. Он никого не подпускал к зарядам и редко кому давал свои патроны. Даже в долг. А патроны, которыми он стрелял, первейшего качества и свежие...
— Откуда вы знаете? — быстро спросил Воронов.
Вишняк смутился:
— Дело в том, что мы оба стреляли патронами одной и той же фирмы «Родони»...
Воронов посмотрел на Вишняка.
«Он же не может не понимать, что такое признание делает его человеком, на которого в первую очередь должно пасть подозрение. Или это опять-таки стремление увести разговор от оружия? Рискованный способ отвлечения...»
Вишняк как бы угадал мысли Воронова.
— Я понимаю, мне придется теперь многое объяснять. Но я был уверен, что рано или поздно вы узнаете об этом. И тогда будет хуже...