Приключения 1975
Шрифт:
— Проходите, проходите… Луиза. В доме, кроме нас, никого нет. Но, право, вы очаровательны. И эта мушка… Ах, узнаю своих соотечественников!
— Но, Мадлен, я надеюсь, наш ужин не затянется?
— Спешить нам некуда. Императрица сейчас играет в карты. Она обожает карты и очень любит выигрывать. Часам к девяти-десяти Елизавета утомится и начнет проигрывать, это испортит ей настроение. Вот тогда-то мне и нужно быть наготове. Вы знаете, я придумала. Вам не придется прятаться — это ведь так трудно. На вас такое чудесное платье, что, уверяю вас — Елизавета придет в восторг, будет
— Нескольким тысячам?
— Да, да, я не знаю, шесть или десять, а может быть, и больше тысяч платьев занимают целых три комнаты в покоях императрицы. Она обожает по утрам полуодетой бродить среди этих платьев. Но бедняжке так трудно решиться выбрать одно, которое нужно надеть. Иногда она по пять-шесть раз на дню переодевается.
«Положение осложняется. Императрица будет рассматривать платье, может быть, мило пощебечет, а когда захочет спать, просто выгонит…»
— Дорогой мой кавалер, может быть, пока мы вдвоем, вы снимете этот парик, я, право, предпочту ужинать в компании мужчины.
— Я не захватил другого…
— О, это будет забавно. Мужественная голова и очаровательный девичий стан! — Мадлен от удовольствия захлопала в ладони, подскочила к д'Эону и сорвала с него парик.
— Ах вы проказница!
Д'Эон хотел броситься вдогонку за резвящейся Мадлен, но запутался в юбке, оступился и во весь рост растянулся на полу. Мадлен от смеха тоже не удержалась на ногах и упала на диван.
— Тысяча чертей! — Д'Эон забыл о своем женском обличье, голос его, еще минуту назад звучавший мелодичным контральто, вдруг раскатился полковой трубой.
В это время открылась дверь и в залу вошел офицер. Он остановился на пороге, недоуменно наблюдая за тем, как на полу барахтается какое-то странное существо. На нем длинное бархатное платье с целомудренным вырезом, но и голос, и черты лица — весь облик — свидетельствуют о том, что это мужчина.
— А, сударь, вам не поможет маскарад! Сейчас я вас проучу. А вы, сударыня, убирайтесь отсюда немедля, с вами мы поговорим потом!
Д'Эон обернулся на голос. Мадлен поперхнулась, выпустила парик и с ужасом уставилась на мужа. Почему он не во дворце?
Между тем офицер выхватил шпагу.
— Защищайтесь, или, видит бог, я вас прикончу!..
Д'Эон вскочил. У него нет шпаги!..
Удар ногой… и стол со свечами, тарелками, соусницами покатился под ноги офицеру. Схватив левой рукой юбки, д'Эон подбежал к стене и сорвал с нее шпагу.
— Что ж, мсье, теперь я к вашим услугам. Но, право, вы рискуете не выбраться из этой комнаты живым, вам нужно немного — убить меня! Но предупреждаю — во Франции не нашлось еще ни одного дворянина, который бы это сделал. А пытались многие…
Офицер сделал выпад, д'Эон легко его парировал и хотел нанести ответный удар, но ему помешал опрокинутый стол. Мадлен замерла на диване. Горящий камин, красноватые отблески огня на стене, битая посуда, валяющийся посреди комнаты стол, а вокруг него движутся два человека, обмениваясь время от времени ударами. Особенно нелепо, дико выглядел д'Эон в женском одеянии, но со шпагой. Каждый выпад
— Господа, господа, немедленно прекратите! Василь, Василь, я умоляю тебя! Мсье!.. — Мадлен решительно бросилась между сражающимися. — Василь! Будь же благоразумен! Кавалер д'Эон переоделся только для того, чтобы позабавить императрицу, и я должна была доставить его во дворец. Теперь же я не знаю, что и делать.
Офицер отскочил к стене.
— Сударь, я готов прекратить поединок здесь, с тем чтобы назначить встречу в ином месте.
— Я к вашим услугам, мсье!
Д'Эон бросил шпагу на диван и, не прощаясь, ушел.
— Володя, остановись, пожалуйста. Честное слово, все это очень занимательно, но, право, мне сейчас не до альковных похождений твоего кавалера.
— Ты, пожалуй, прав, Игорь, я несколько увлекся, а вернее, просто дал разрядку уставшей голове. Но уверяю тебя, что пронырливый кавалер сделал еще не одну попытку подобраться к «государевым секретам». В конце концов он был принят при дворе, но и тут не преуспел в своей тайной миссии. А слухи о дуэли и рассказы о «бесчинии» в церкви не прекращались, создавая д'Эону незавидную репутацию в среде русских вельмож. Зато дамы были от него без ума.
…Д'Эон был явным графоманом. В России он ухитрился написать объемистое сочинение «Исторические и статистические заметки о русском государстве». Здесь быль и небылицы так тесно переплелись, что распутать этот клубок при жизни д'Эона не брался ни один издатель, и только впоследствии сочинение это было опубликовано.
— Ваше счастье, кавалер, союзный договор с Россией подписан. Война против Пруссии решена. Императрица завтра выезжает в Москву, чтобы потом пешком проследовать в Троицко-Сергиевскую лавру, молить заступничества всевышнего русскому воинству. Послезавтра вы отправитесь в Париж с текстом договора. Кстати, вице-канцлер Воронцов вчера сказал мне: «Дуэли и кощунственного поведения в церкви более чем достаточно, чтобы навечно упрятать вашего любезного кавалера в Сибирь. Советую поспешить с его отъездом в Париж».
И д'Эон понял — рухнули все его надежды, его карьера. В Париж он прибудет все тем же курьером. А как держать ответ перед королем? Ведь ни на один пункт тайной инструкции он не может дать сколько-нибудь вразумительного ответа.
Дуглас догадывался о шпионском задании д'Эона и видел растерянность кавалера. Ну что ж, тем лучше, тем лучше… Д'Эон ему порядком надоел. Пусть возвращается в Париж!
…Лошади встали.
— Что случилось? Почему мы стоим?
Д'Эон высунулся из кареты, она стояла у почтового яма. Ямщик очень непочтительно пререкался со станционным смотрителем, что-то требовал, но тот только руками разводил и сплевывал сквозь зубы. Д'Эон, бормоча проклятья, выбрался из кареты. Все ясно — нужно сменить лошадей, а у смотрителя нет ни одной свежей. Д'Эон ни слова не понимал по-русски, но смотритель упомянул имя императрицы. «Император» — на всех языках император. И Елизавета — тоже понятно.