Приключения Алисы
Шрифт:
— Ты только не очень читай, тебе не велели, — сказала Наташа. — Всё-таки сотрясение мозга, с этим шутить нельзя.
— Я не шучу, — сказала Алиса. — Большое спасибо.
— Я заглянула в киоск, — сказала Наташа, — и купила областных и республиканских газет. Знаешь, я подумала, что если ты жила не в Москве, то вдруг увидишь свою газету и вспомнишь…
— Нет, — сказала Алиса, — своей газеты я не увижу. Она совсем другая.
— А какая? — удивилась Наташа.
— Не помню.
Когда Наташа ушла
— У тебя мама совсем молодая и очень красивая.
— Знаю, — сказала Юлька. — Не ты одна так думаешь. А твоя мама старая?
— Нет, — сказала Алиса. — Не представляю, как её обмануть, ну просто не представляю. Я вообще-то врать не люблю…
— А кто любит? — удивилась Юлька. — Но иногда приходится. Чтобы не огорчать. Ведь родители жутко за нас огорчаются.
Уже стемнело, заглядывал Алик Борисович, попрощался, но про кино не сказал. Потом заглянула Шурочка, тоже попрощалась и сказала:
— Ну это просто удивительно. Я так рада, девочки, так рада! Только никому ни слова.
— Клянёмся! — сказали Алиса и Юлька.
Когда, Шурочка убежала, они расхохотались и долго не могли остановиться.
— У взрослых бывают тайны, о которых даже думать смешно, — сказала, смеясь, Юлька.
— У так называемых взрослых, — поправила её Алиса. — Она всего лет на шесть-семь старше нас. Пустяки.
— Пустяки, — согласилась Юлька.
— Расскажи мне про свой класс, — сказала Алиса.
— А что рассказать?
— Как вы учитесь, часто ли ходите в школу, какие специальности у вас — все расскажи.
— Я даже не знаю, с чего начать. Ведь ты и так все знаешь.
— Я все забыла. Считай, что я ничего не знаю. Ровным счётом.
— Я не знаю, когда тебе верить, а когда нет.
— Честное слово, я почти ничего не знаю о твоей школе. Не знаю, как у вас учатся, как в школу ходят…
— А сколько у нас классов, помнишь!
— Кажется, десять. Правильно?
— Видишь, вспомнила. А с каких лет в школу идут?
— С пяти?
— Ой, Алиса, с семи! Ты или великая притворщица, или на самом деле у тебя каша в голове. Постой, а может, ты не только не из Москвы, а даже не из Советского Союза?
— Как ты себе это представляешь? — спросила Алиса строго.
— Ну, может быть, ты туристка, приехала из-за границы вместе с родителями и потерялась.
— А разве я плохо по-русски говорю?
— Нет, хорошо.
— Совсем хорошо?
— Совсем.
— Спасибо. Значит, в школу идут только с семи лет? А что же до этого делают?
— В детский сад ходят, играют, пирожки из песка делают… Ну что малышам делать?
— Странно, — сказала Алиса. — В пять лет я уже… — и замолчала.
— Что ты в пять лет?
Кто-то шёл по коридору, остановился за дверью, но не вошёл, а как будто прислушивался к разговору. Дверь была застеклённая, матовая, и на ней был виден силуэт человека.
— Кто это может быть? — спросила Алиса.
— Мало ли кто! А тебе не все равно? Ты кого-нибудь ждёшь?
— Нет.
— И всё-таки я думаю, что ждёшь. Я бы на твоём месте всё время дрожала от ожидания. Вдруг откроется дверь и войдёт твоя мама?
— Не войдёт, — вздохнула Алиса, — я здесь одна.
— Ну, а если войдёт?
— Уж лучше бы не входила.
— Она с тобой плохо обращалась? Может, ты из дому нарочно убежала? Может быть, у тебя не мама, а мачеха? Злая?
— Не говори чепуху, — ответила Алиса. — У меня чудесная, просто замечательная мама, не хуже твоей.
— А вдруг она войдёт, а ты её не узнаешь? У тебя ведь амнезия.
— Может быть, — сказала Алиса и отвернулась к стене. Может быть, заснула, а может быть, потихоньку плакала. Юля не могла сказать наверняка, хотя прислушивалась.
3. Я твой папочка!
Прошло часа два-три. В больнице все утихло, многие заснули. Алиса все так же лежала лицом к стеле, а Юлька читала. Парниковые розы, которые принесла Наташа, стояли на тумбочке у кровати Юльки, и она чувствовала их свежий и приятный запах.
Вдруг снова в коридоре послышались шаги. Те же самые, что и раньше. Кто-то осторожно, но тяжело подошёл к двери и остановился.
— Алиса, — шепнула Юлька, — смотри, снова он.
Алиса села на кровати и прижала палец к губам.
Силуэт человека постоял немного у двери и снова исчез.
— Мне это не нравится, — сказала Юлька. — Я позвоню дежурной сестре.
— Погоди, — сказала Алиса.
И тут они услышали, как в коридоре кто-то разговаривает. Несколько человек шли по коридору. Вот они остановились у двери.
Дверь медленно раскрылась.
Но ничего не случилось. Вошла дежурная сестра Мария Павловна. Это была пожилая и строгая сестра, больные её не очень любили, потому что она всегда говорила о правилах и о том, что их надо соблюдать. А кому хочется соблюдать правила, особенно если ты уже выздоравливаешь?
— Вы не спите, девочки? — спросила она.
— Нет.
— Алиса, с тобой хочет поговорить Александр Борисович, — сказала она.
Алиса очень удивилась:
— Алик Борисович? А разве он…
Но Алик Борисович уже вошёл в палату.
— Как себя чувствуете, девочки? — спросил он, как будто и не прощался с ними два или три часа назад.
Может, он уже вернулся из кино, подумала Юлька. Но что могло случиться? Поссорился с Шурочкой?
— Надеюсь, все в порядке, — сказал Алик Борисович. — А у меня для Алисочки сюрприз. Замечательный сюрприз! Я бы заставил тебя сплясать, но тебе ещё вредно. Можешь собираться домой.