Приключения Бесхвостика Пелле
Шрифт:
А наутро Биргитта и её папа отправились на моторной лодке на остров и нашли своего любимого кота. Пелле мурлыкал и тёрся, тёрся и мурлыкал, а сливки, предусмотрительно захваченные Биргиттой, пришлись очень кстати — он слизнул их за одну секунду.
Единственное, что омрачало его счастье — это рычание мотора в лодке.
«А впрочем, почему бы и нет, — подумал Пелле, — лодка, наверное, тоже рада, вот и мурлычет, хотя могла бы это делать и тише».
Глава девятая. День рождения в Коньковом переулке
Как-то раз, уже ближе к осени, вредный кот Монс отмечал день своего рождения в сарае в Коньковом переулке. В гостях были Биль и Буль, Фриц и Фрида, Рикард из Рикомберги, Мурре из Скугстиббле тоже был — он приехал в город на автобусе, не в автобусе, а именно на автобусе — он устроился на крыше, так что водитель понятия не имел, что везёт бесплатного пассажира. Бесхвостика Пелле, понятно, не пригласили, но он послал телеграмму на кошачьем художественном бланке № 5 — две крысы запряжены в украшенную цветами коляску. В коляске сидит довольный кот с золотыми вожжами в лапах. Подпись под рисунком гласила:
С днём рождения, любезный, Крыса — тоже зверь полезный!— Он не меняется, — рявкнул Монс. — Бесхвостый вечно пытается острить. Надо было бы послать ему ответную телеграмму — «На себя погляди!» — но дороговато обойдётся.
— Да, телеграмма обходится дорого, — сказал Биль.
— Недёшево это — телеграммы слать, — согласился Буль.
— Нет уж, телеграмму я посылать не буду, но он своё получит, — сказал Монс, откусывая голову у салаки.
— Шикарная салака, — сказал Рикард из Рикомберги. — Сегодня ты просто превзошёл самого себя, Монс!
— Никогда не видала таких деликатесов, — сказала Фрида и пару раз облизнулась. — Думаю, даже королевские коты не отказались бы от такого угощения.
Монс был очень доволен, хотя вида не показывал.
— Эта косточка от свиной котлеты — просто мечта, — добавила Фрида и зажмурилась.
Монса распирало от гордости. Что-что, а уж угостить друзей на свой день рождения — это он умеет.
Когда коты наелись и старательно умылись, все стали по очереди предлагать, чем бы заняться.
— Я мог бы рассказать массу историй про скотный двор в Скугстиббе, — сказал Мурре. — Вы не слышали, например, как Май-Роз лягнула молочную флягу, и всё молоко вылилось…
— Мурре, дорогой, — прервал его Рикард, — ты рассказываешь эту историю каждый раз, когда мы встречаемся, так что сегодня, я думаю, мы можем обойтись без нее.
— Ну что ж, нет так нет, — сказал Мурре из Скугстиббе, и было видно, что он немного обиделся. — Конечно, мои деревенские истории не подходят такому изысканному обществу, и я не из тех, кто будет навязываться. Даже не подумаю! Можете сами рассказывать свои истории.
— Я знаю, — вдруг сказал Фриц. — Давайте играть в вопросы и ответы!
— Обязательно, — отозвалась Фрида, — какой же праздник без вопросов?
— Хорошая мысль, — сказал Монс. — Будем играть в викторину. Две команды — город и деревня.
— Очень справедливо, — буркнул Мурре. — Значит, я буду один против вас всех?
— Ну почему, — успокоил его Монс. — Рикард из Рикомберги тоже в деревенской команде.
— Вот как? — удивился Рикард. — Спасибо, конечно, но будьте так любезны зарубить себе на носу, что Рикомберги — тоже город, и мы, коты из Рикомберги, относимся к городским котам. Так что, боюсь, деревенская команда будет состоять из одного Мурре.
— Тогда не надо команд, — прощебетала Фрида. — Играет каждый за себя, так ещё веселее. Первый вопрос, конечно, к имениннику. Скажи-ка, Монс, сколько дней в октябре?
— Что ты сказала? — удивился Монс.
— Я спросила, сколько дней в октябре, — повторила Фрида.
— Я вообще-то не собирался играть, — сказал Монс. — Я подумал, что кто-то должен пожертвовать собой и судить игру. Так что спроси кого-нибудь другого. Рикард наверняка знает ответ.
— Тридцать, — сказал Рикард. — В октябре тридцать дней.
— Это у вас там, в Рикомберге, — сказала Фрида. — Здесь, в городе, мы привыкли считать, что в октябре тридцать один день.
— Так себе вопрос, — сказал Рикард. — А у меня вопрос очень простой: сколько пальцев у крысы?
— Восемнадцать! — быстро крикнул Монс.
— Вообще-то правильно, — сказал Рикард. — Но ты же сказал, что не играешь! Ты не должен был отвечать.
— Ты прав, — сказал Монс. — Это я так, не удержался. Но как бы то ни было, положение такое: у меня одно очко. Ни у кого другого очков нет.
— У меня есть хороший вопрос, — сказал Мурре. — Сколько яслей в стойле?
— Спросил тоже, — хмыкнул Фриц. — Откуда нам это знать?
— Четырнадцать, — сказал Мурре. — Господин судья, прошу засчитать мне очко!
— Несправедливо, — сказал Фриц. — Ты хочешь получить очко за то, что ответил на свой собственный вопрос.
— Тогда и мне очко за октябрь! — крикнула Фрида.
— Очки никому не присуждаются, — веско сказал Монс. — Положение по-прежнему такое: у меня одно очко, у всех остальных — ноль. Следующий вопрос!
— Сколько времени на моих часах, когда соборные часы показывают семь? — спросил Фриц.