Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

Липкин Семен Израилевич

Так подумав, решил Шовшур затеять хитрое дело, ибо об­ладал он властью над необычайными превращениями, властью, которую вырвал он из рук свирепого шулмусского хана Шара Гюргю. Превратил Шовшур своего коня в двухгодовалого жеребенка, тощего и грязного, а сам преобразился в бесприютно­го мальчика, такого вшивого, что, почеши ему челку — станут вши десятками падать, почеши ему висок — станут вши па­дать пятерками.

Сел бесприютный мальчик на своего жеребенка, поехал по степи. В той кибитке, где ему давали побольше, он ночевал; а дневал там, где давали поменьше.

Так он достиг цахара: это селение бедняков, расположенное вокруг ханской башни. Не успел он въехать в цахар, как свалился с ног тощий жеребенок около кучи кизяка и лег посреди пути. Рядом улегся и беспри­ютный мальчик. Оба крепко заснули.

КАК ШОВШУР СТАЛ

ПРИЕМЫШЕМ

СТАРИКА И СТАРУХИ

Вскоре пришел за кизяком, чтобы разогреть очаг, седой ста­рик. Вел он куцего красного вола, запряженного в арбу. Уви­дев грязного, тощего жеребенка и вшивого, шелудивого маль­чика и не выдержав смрада, исходившего от обоих, старик по­вернул вола назад и отправился домой.

Входит он в свою жалкую лачугу, а старуха, жена его, спрашивает:

— Старик, где же кизяк?

Отвечает старик:

— У кизяка валяются тощий, грязный жеребенок и вши­вый, шелудивый мальчик. Такой исходит от обоих смрад, что не выдержал я, повернул вола, так и не набрав кизяку.

— Как это за столько лет не иссякла твоя глупость! — вскричала старуха. — У нас нет детей — почему же ты не взял в дом этого мальчика? Сейчас же приведи его сюда!

Старик вернулся к мальчику, окликнул его, подал ему бадью с водой. Собрал мальчик последние силы, привстал и, лежа на боку, выпил залпом полбадьи. Остальное дал своему жеребенку.

Взвалил старик бесприютного мальчика на жеребенка, вер­нулся вместе с ним к себе в лачугу. Старуха заключила маль­чика в свои объятия, а потом смыла с него всю грязь. Привел старик его жеребенка к берегу озера, отпустил пастись на зе­леной траве.

И вот бесприютный, вшивый мальчик стал таким чистым, таким славным и милым, что старики не чаяли в нем души.

Мало ли, много ли минуло времени — стоит однажды при­емыш на пороге своей лачуги и вдруг видит трех мальчиков, играющих в бабки. Это была родовитая знать: ханский сын и дети ханских вельмож. Крикнул один из играющих:

— Смотрите, этот бедный мальчик собирается с нами иг­рать в бабки!

Ханский сын ответил:

— Если мужчина хочет принять участие в игре, то ему но отказывают в этом. Пусть играет с нами.

 Когда приемыш подошел к ним, сын одного из вельмож спросил:

— Мальчик, ты пришел играть с нами в бабки?

— Если бы вы позволили, я бы сыграл, — отвечал приемыш.

— Мы ставим на каждый кон целый мешок золота. А что ты поставишь?

— Была бы на то ваша воля — я поставил бы на один кон куцего красного вола, двухгодовалого жеребенка и своих ста­риков — отца и мать.

Сын хана повелел:

—Мала или велика эта ставка, а позволим ему с нами сыграть один кон!

Выдали мальчику три золотые бабки для метания, стали играть. Первым метал сын одного из вельмож: метнул раз — промахнулся,

метнул второй раз — промахнулся, мотнул в тре­тий раз — промахнулся. Настала очередь приемыша. Прищу­рился он левым глазом, прицелился. Метнул раз — промахнул­ся, метнул второй раз — выбил две бабки, метнул в третий раз — выбил все бабки! Выиграл приемыш три мешка золота.

Сыграли мальчики еще три кона — отыграли у него один мешок золота. Все же досталось ему немало! Высыпал он вы­игрыш в отвороты рукавов своего бешмета и пошел домой.

Поставил он дома перед постелью отца свой выигрыш. Об­радованные старики закупили скотину четырех родов и стали в счастье жить-поживать, не зная горя, в своей лачуге.

Прошло некоторое время. Задал хан великое торжество в своем дворце. Вот мальчик спрашивает у отца:

—Отец, отчего собралось так много людей, что кажется, будто вырос густой камыш вокруг ханского дворца? По какому случаю задал хан такое торжество?

—Э, сынок, твой вопрос не простой, — отвечал старик.— Надо тебе знать, что наш хан Бадмин-Улан — повелитель од­ной четвертой части мира. Его дочь, прекрасная Герензал, про­сватана за богатыря Цагана, сына Ман-хана. Так сказал бога­тырь Цаган: «Выйдет она за меня или нет, а я все равно возь­му Герензал в жены!» А девушка пока не говорит, выйдет она за него или нет. Вот и жалует сюда от поры до поры богатырь Цаган со своей тысячей воинов и устраивает торжества.

 Услышав это, выбежал мальчик на двор и посмотрел на стеклянную девичью башню. Увидел он Герензал, и показалась она ему вторым солнцем. Застыл он как вкопанный, озарен­ный ее сиянием. Вдруг из стеклянной башни вышла белоликая девушка, служанка ханши. Ее бешмет, по красоте подобный неувяде-траве, развевался на ходу. Видит мальчик — девушка направляется прямо к нему. Он свернул в сторону — она за ним. Он прибавил шагу — прибавила и она. Догнала его нако­нец, улыбнулась и обратилась к нему с приветом, благоухан­ным, как лотос.

— Мир повелителю моему, да пребудет он в желанном покое! — так приветствовала она бедного приемыша.

— Послушайте, важная госпожа! — вскричал мальчик. — Если вы собираетесь шутить, то шутите с кем-нибудь из при­дворных, раздобревших в ханском дворце, а со мной шутки плохие, издеваться над собой не позволю!

Еще веселей улыбнулась девушка:

— Известно мне, кто вы такой. Вы Шовшур, прозванный Лотосом, славный богатырь страны Бумбы, сын великого бога­тыря Джангара. Дочь нашего хана велела мне справиться о вашем здоровье. Больше ничего не скажу вам.

С этими словами девушка удалилась. Дал мальчик отсто­яться уму своему и пошел на берег озера навестить своего же­ребенка. Обнял он его за шею, рассказал о встрече с девушкой.

— Как мне теперь себя вести? — спросил он Оцола Кеке.

Ответил мудрый Оцол Кеке:

— Говорят, что сайгак, отставший от своего стада, стано­вится пугливым и растерянным. Не теряйся, мой Шовшур, на чужой стороне! Не то еще услышишь, не то еще увидишь!

КАК ШОВШУР ВСТРЕТИЛСЯ

С ГЕРЕНЗАЛ