Приключения бравого наёмника Гарика
Шрифт:
– Это значит, что наше начальство может открыть рот на гораздо больший кусок, чем пережёвывает сейчас. Тогда на какой-то короткий промежуток времени, мы будем вне закона.
– А если этот промежуток затянется?
– Тогда это называется гражданская война.
– Окрыляет.
Толпа-очередь, медленно продвигалась по коридору, в конце которого уставшие и недовольные тыловики, монотонными голосами задавали два вопроса: рост и размер обуви. После чего вручали псу войны целую кучу всего и, покрикивая, чтобы не мешкался, обращались к следующему.
По южному быстро стемнело, моросил дождь, фонари
Шмурдяк
Грамотная упаковка шмурдяка – залог спокойной жизни. Эту истину постигают все, кто впервые стал военным, альпинистом и бомжом. Всё своё ношу с собой – не является поговоркой или девизом. Это констатация факта. Когда ты всё своё носишь с собой, необходимо это всё очень грамотно упаковать и всегда помнить, что и где лежит. Если вы что-то забыли или потеряли, то вам предстоит перебрать весь шмурдяк. В определённых условиях эта задача может быть очень сложной или даже невыполнимой. Однако, как выяснится гораздо позже, штурму шмурдяк не нужен. Точнее, почти не нужен, т.к. штурму нужны патроны и гранаты. Удивительная инфа!
Гарик долго рассматривал новоприобретённый тактический рюкзак. Потом начал распределять полученные шмотки и укладывать свои. Сложность заключалась в том, что человек с гражданки не всегда знает, что ему понадобиться в первую очередь, а что нет. Но самое главное, что Гарик набрал вещей, в том числе зимних, хотя на дворе был март, из расчёта, что осень он может встретить здесь. На складе он получил зимний комплект, т.к. было ещё холодно, и без зимней куртки, особенно с утра, будет очень холодно. Заодно, сразу выдали летний комплект. Наверное, чтобы не возиться в будущем. Таким образом у только что состряпанного наёмника к сумке прибавился целый рюкзак. Что-то выбросить Гарик не мог, а таскать двойную нагрузку было бы тяжело.
Старший по казарме, очень бледный, худенький парнишка со шрамом через всё лицо и бесцветными, равнодушными глазами, предложил подписать одну сумку и оставить на хранение на базе.
Теперь у Гарика встал вопрос, что же он оставит. К сожалению, поразмышлять времени не было. Был объявлен отбой. Посему, всё быстро распределилось само собой уже впотьмах. Спать оставалось четыре часа. Гарик не знал, что четыре часа теперь очень много. Можно сказать, что выспался. Но пока он этого не знал. Он растянулся на грязном матрасе, не раздеваясь, укрылся выданной зимней курткой. Сосед справа уже храпел. Под головой оказалось какое-то непонятное тряпьё. Жить было можно.
День первый
Солнце светило ярко и задорно. Бездонное голубое небо над головой. Желтые одуванчики, на фоне ярко зелёной травы. Прохладно в пять утра, но для бравого наёмника это мелочи. Псы войны бодро шагали за старшим в учебный лагерь.
По дороге они встречали пикеты и посты, таблички с надписью мины и стрельбы. Приходилось уступать дорогу не только машинам, но и танкам. По всему, у военных день уже начался в полный рост. А наш небольшой отряд вышел к шлагбауму – вход в лагерь.
Лагерь был палаточный, в первый день можно было потеряться. Палатки все одинаковые, выстроены ровными рядами, особых примет не имеется. Возле палаток толпятся большие и маленькие кучки людей в форме. Почти все курят, кашляют, некоторые улыбаются. Очень похоже на муравейник – все одинаковые и суетятся.
Надо заметить, что учебный лагерь в военное время – это конвейер по выпуску пушечного мяса. Каждый день в лагерь вливается около сотни бравых псов войны, которых обкатывают, притирают, обучают и выплевывают в автобус. Каждый день автобус с новой блестящей только что с конвейера партией уходит в сторону фронта. Каждый день с фронта в мешках или носилках вывозят отработанный материал. Каждый день фронт перемалывает новую партию и требует ещё. В простонародье этот процесс называется «мясорубкой».
Старший привел Гарика в его палатку, кто-то указал ему место на верху. Народу было много, дышать было нечем, было холодно, и все по очереди кашляли. Гарик закинул рюкзак наверх, но разложиться не успел – объявили построение.
Вывалившись с кучей народа на плац, Гарик сразу потерялся в огромной незнакомой толпе. Но добрые люди спросили у него:
– Ты первый день?
– Да.
– Вали наискосок, до кирпичного дома. Там ваши.
Вот и первые знакомые лица: интеллигент – а-ля-геолог, мужик, который вчера был в костюме, паренёк с большой шевелюрой, циник.
– Здорово, парни. Мы здесь строимся?
– Если ты на должность директора продуктового склада, то за мной.
– Договорились.
Постояли, покурили, позубоскалили, поржали.
– Первый день! Строиться! Воины! Кто не понял? Построились по четыре!
Толпа начала разбираться. Быстро докуривали, притаптывая окурки, толкались, ворчали. Наконец строй образовался, началась перекличка. Долго разбирали кого нет. Кого-то куда-то посылали. Кто-то сам кого-то послал. Тоже самое творилось по всему плацу. Те, кто разобрались уходили в очередь на получение автоматов.
Между тем, натикало десять утра. Солнце пригревало, всё парило после ночного дождя. Но адреналин от свежих впечатлений поддерживал бодрость организма.
Стояние на плацу перетекло в стояние в очереди на получение сапёрных лопаток. Постояли, покурили, позубоскалили, поржали.
Стояние в очереди за лопатками перетекло в стояние в очереди на получение автоматов. Постояли, покурили, позубоскалили, поржали.
Наконец невразумительным строем, больше похожим на длинную толпу, кстати, так всегда и будет, псы войны выкатились из лагеря на полигон.
– Встали полукругом. Кто не знает, как собирать и разбирать автомат? Смотрим внимательно! Всё просто. Для начала отстегнули магазин. Не рожок, дебилы! Рожок в магазине! Это магазин! Понятно!
– Понятно. Это магазин. В магазине рожок.
Общий ржач.
– Молодец умник. Пятьдесят приседаний. Автомат над собой. Раз, два, раз два. Остальные слушаем, – инструктор убрал магазин в подсумок. – Отстегнули магазин, проверили наличие патрона в стволе. Произвели контрольный выстрел. Кто-то ещё хочет поприседать? Слушаем! Разбились на группы, кто умеет, показывает тем, кто не умеет. Кто готов, подходит ко мне на контрольную сборку-разборку. Время тридцать минут. Поехали.