Приключения Гаррета. том.1
Шрифт:
Точно. Фон картины казался мне лишь украшением, подчеркивающим ее удивительную красоту.
Морли взял с моего стола бумагу и с помощью небольшого ножичка вырезал силуэт блондинки — чтобы прикрыть ее.
— Упаси тебя Господь испортить картину. Прирежу.
Я уже знал, куда повешу ее. У меня дома в кабинете как раз есть пустое местечко.
— Я скорей сам себе глотку перережу, Гаррет. Твой Брэдон псих, но псих гениальный.
Любопытно, Морли называет Снэйка сумасшедшим, а ведь они никогда не встречались.
Морли
— Будь я проклят…
Картина не утратила выразительности, но теперь стали заметны и детали.
— Не думай ни о чем, — шепнул Морли, — просто погружайся в нее.
Я старался как мог.
Снаружи черт знает что творилось. Раскаты грома, сверкание молний. Вот как раз вспышка — и тут же на картине тоже словно вспыхнуло что-то, шевельнулось во тьме.
— Ну?
Это длилось лишь долю секунды — и больше не вернулось. Напрасно я пялил глаза.
— Ты видел лицо? — спросил Морли. — Лицо в тени?
— Да. Но только секунду и больше не вижу.
— Я тоже. — Он убрал бумагу. — Она бежит не от чего-то, а от кого-то.
— И к кому-то взывает. Думаешь, Брэдон имел в виду определенного человека?
— Бежит от кого-то к кому-то? — уточнил дотошный Морли.
— Может быть.
— К нему, к художнику?
— Может быть. — Я пожал плечами,
— К тебе? Ты ведь…
— Ты сказал, что видел ее.
— Я не уверен. Я видел женщину, но лишь мельком. Чем больше я смотрю, тем больше уверяюсь, что видел другую.
— Дженнифер?
— Да. Они очень похожи.
Я попытался уловить сходство.
— Нет, не нахожу. В Дженни много от Стэнтноров, а в этой ни капли. Наверное, голос мой дрогнул.
— Ну?
— Лицо в темноте. В нем тоже много стэнтноровского.
— Дженнифер? Брэдон изображал ее весьма скверной девчонкой.
— Не думаю. Кажется, это мужское лицо.
— Мужчине около тридцати и лицо совершенно безумное?
За окном опять сверкнула молния. Я вскочил и зажег лампы.
— Ничего не могу поделать. Озноб бьет, — пояснил я.
— Да уж. Все страшней и страшней становится. Как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров.
Холод пробирал до костей — внутренний холод. Не удивлюсь, если окажется, что за нами все время наблюдали.
— Нужно разжечь огонь.
— Эврика! Повтори, что ты сказал.
— Сказал, разожгу огонь. Надоело мерзнуть.
— Гаррет, ты гений.
— Спасибо. — Что я такого гениального сморозил?
— Пожар в конюшне. Ты правильно подумал тогда: не ты причина поджога, а что-то, что Брэдон прятал. А что ты нашел в тайнике? Картины. — Морли ткнул пальцем в блондинку. — Эту картину.
— Не знаю…
— Я знаю. Что такое остальные полотна? Бред сумасшедшего. Портреты людей, которых мы и так видим каждый день, и виды Кантарда.
Я еще раз взглянул на картину.
— Вот ключ к разгадке преступлений. Вот из-за чего погиб Брэдон. Вот почему загорелась конюшня. Вот твой убийца. — Морли рассмеялся безумным, как все в этом доме, смехом. — А ты спал с ней. — Он хотел продолжать, но запнулся, подошел и положил руку мне на плечо. — Прости, старина.
Самому-то ему не заржавело б, он способен переспать с виновницей массовых убийств, а потом с улыбкой перерезать ей горло. И хоть бы хны. Милейший мошенник мой Морли, но есть в нем этакое жутковатое хладнокровие.
Впрочем, поняв, как подействовал его удар, он попытался как-то поддержать меня.
Я думал, что долго не очухаюсь, но пришел в себя довольно быстро, хоть и был потрясен до глубины души.
— Мне надо пройтись.
Морли не удерживал меня. Я подумал, что быстрой ходьбой смогу утихомирить боль, но испытанное средство не помогало. Не способствовало и завывание ветра за окнами, а гром действовал на нервы, как кошачий концерт в полночь.
Тогда-то я и вспомнил обещание, данное Дженнифер. Я обещал попозже заглянуть к ней. Что ж, убьем, как говорят в народе, одним выстрелом двух зайцев.
— Ты куда? — окликнул Морли.
— Так, обещал кое-кому, чуть не забыл. — Я поспешил уйти, пока он не помешал мне.
Но я вовсе не был уверен, что принял верное решение.
37
Я перегнулся через перила. Кид с Уэйном молча сидели у фонтана друг напротив друга. Кровь Чейна подтерли, Питерс ушел. Им-то чего не спится? Правда, не им одним: у меня тоже сна ни в одном глазу, несмотря на изнеможение и многочисленные раны и ушибы.
Я поднялся наверх и проскользнул на третий этаж. Никто меня не заметил. Этот домина словно создан для тайных свиданий. На цыпочках я подкрался к двери Дженнифер и постучал. Она не ответила. Учитывая все обстоятельства, я другого и не ожидал. Я толкнул дверь — заперта.
Весьма благоразумно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться принять эту меру предосторожности. Я постучал вновь. Ответа не последовало.
Ладно, шум поднимать не стоит.
Я собрался было уходить, но остановился. Не знаю, что двигало мной, но я вернулся и попытался самостоятельно справиться с замком. Пустяковая работенка — пара минут, и дело в шляпе. Я вошел и запер за собой дверь.
Дженнифер не любила темноты. С полдюжины ламп горело в гостиной, абсолютно такой же, как у ее отца. Расположения комнат я не знал, но решил, что искать Дженни нужно за той дверью, из которой обычно появлялся генерал.
Я затрудняюсь определить это помещение — точно не спальня, скорее маленькая гостиная, скудно обставленная, с большим, выходящим на запад окном. Полутемно: горит только одна свеча.
Дженнифер сидела на стуле лицом к окну. Занавески были откинуты, буря не утихала, но она крепко спала. Вряд ли она услыхала мой стук, даже если б бодрствовала.