Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Вынырнув, лошадь принялась отфыркиваться. Попка-Дурак высунулся из-под одеяла и завел тягучую тираду, состоявшую из всех бранных слов на тех пятидесяти языках, какие знал Покойник.
Да, старый хрыч пожил на свете в свое удовольствие.
Херувим взмыл над нами и начал вторить птице.
Виноват, естественно, был я.
Как всегда.
Признаться, я был слишком рад, что остался цел, чтобы обращать на них внимание. К тому же мне в голову пришла интересная мысль.
— Куда нас занесло?
— В болото, придурок, — отозвался Четырнадцатый.
Я
Я обнаружил, что чувствую себя вполне сносно — разумеется, для человека, который едва не разбился насмерть и чуть было не утонул.
У лошади, как ни странно, хватило мозгов, чтобы не пытаться взлететь. Когда к ней вернулось дыхание, она обреченно заржала. К ее немалому удивлению, сверху послышалось ответное ржание. Четырнадцатый, не переставая браниться, взмыл в воздух и исчез среди ветвей. Через несколько минут он вернулся с самокруткой в зубах, что сразу вернуло ему прежний самодовольный вид.
— Сюда. — Лошадь поплыла, игнорируя мои требования.
Херувим вывел нас на сушу. Лошадь втянула крылья, превратилась в нормальное животное. К ней быстро возвращались силы. Пару минут спустя мы выбрались из-под деревьев. Лошадь пустилась вскачь — рысью, кентером, потом жизнерадостным галопом. Так продолжалось какое-то время; к моему облегчению, взлететь она не пробовала. Мы перевалили через холм, миновали распадок с фермой, а Кэт кружила у нас над головами. Путь лежал на юго-запад. Ночь и не думала кончаться.
Когда возделанные земли остались позади, я бросил взгляд на луну. Она стояла почти на том же месте, на каком я видел ее последний раз. Должно быть, мы забрались в эльфийский холм . И покрыли громадное расстояние, ибо достигли тех краев, о которых ходила дурная слава. Во всяком случае, люди здесь не селились.
Впереди возникло призрачное сияние. Мне почудилось, будто холмы выстроились в кружок и смотрят на то, что находится посередине. Час от часу не легче.
Я ущипнул Попку-Дурака. Тот в ответ укусил меня за палец. По всей видимости, мысли Покойника сюда не доставали. Наконец-то! А то я уже отвык от того, что попугай излагает свои собственные, пускай не слишком вежливые соображения.
Очередной урок Гаррету: желать надо с умом, поскольку желания могут осуществиться.
Эти холмы скорее всего не что иное, как Бохдан Жибак. Что переводится на современный карентийский как «Призрачный Круг». Легенды утверждали, что в них с незапамятных времен творится нечто невообразимое. А к нашему прибытию, похоже, разожгли пресловутые Костры Судьбы.
Четырнадцатому туда соваться не хотелось, о чем он с готовностью оповестил всех, кто мог его слышать.
49
Кэт приземлилась. Мы спешились. Четырнадцатому она велела заткнуться — или убираться прочь. Я ухватился за стремя — на случай, если меня неудержимо потянет вниз. Ощущение было такое, словно я провел в седле несколько дней.
— Ты спасла меня от этих чокнутых богов только для того, чтобы принести в жертву на болоте?
— Успокойтесь, мистер Гаррет. Четырнадцатый, да замолчи ты наконец! Иначе отправлю тебя к твоим сородичам.
Это подействовало. Херувим умолк.
— Я спокоен, — возразил я, предварительно бросив на Кэт испепеляющий взгляд. — Девушка, перед тобой ветеран танферских баталий, а не какой-нибудь пустозвон вроде нашего общего приятеля. Из-за чего мне волноваться? Из-за того, что мы оказались на Призрачном Кругу? Из-за того, что нас чуть не угробила вспышка? Подумаешь, эка невидаль! Тут даже мышь не испугается.
Впереди мелькнула некая тень, явно куда-то торопившаяся. Толком я ее не разглядел, но того, что увидел, было достаточно, чтобы решить — знакомиться ближе у меня нет ни малейшего желания.
— Наши планы изменились, мистер Гаррет. Поначалу мама просто хотела вытащить вас из города. Но произошло непредвиденное.
— Ты о чем? В последнее время столько всего случилось. — Я извлек из-под рубашки Попку-Дурака, потом оглядел себя, пытаясь определить, какой ущерб он мне нанес. Ничего, жить буду, но попугая определенно следует придушить; я бы так и поступил, если бы он пришел в себя настолько, что мог бы оценить мои действия. А так пришлось посадить птичку на плечо. Вцепиться когтями ему ума хватило. Четырнадцатый вознамерился было примоститься на другом моем плече, но я без всякого зазрения совести согнал надоедливого херувима.
— Я разумею нарушение дисциплины. Ссора между богами переросла в конфликт, который ослабил преграду между реальностью и потусторонним миром. А это что такое? — Девушка ткнула пальцем в попугая.
— Дурная шутка.
— Извините?
— Попугай. Аргх! Стаксель на брамсель! И так далее в том же духе.
— Я очень рада, что у вас сохранилось чувство юмора. — Тон, каким были произнесены эти слова, говорил об обратном.
— Зато другого ничего не осталось. Что будем делать? — Даже Торнаде не хватило бы мужества шляться по холмам Бохдан Жибак.
— В ткани мироздания возникли прорехи. Вы видели одну из них собственными глазами. Если преграда падет…
Моих познаний в мифологии вполне достало, чтобы мысленно закончить фразу девушки. Стужа, которую невозможно представить. Мрак, который невозможно вообразить. Конец света. И в то же время — начало, первое звено в цепи ужасных событий, террор безымянных чудищ из-за пределов времени (не важно, что на деле они возникли в человеческом сознании).
— Да ладно тебе! Две шайки придурочных божков затеяли между собой свару, а я теперь должен спасать мир? — Честно говоря, это не по мне. Слишком много хлопот и разъездов, а вознаграждение обычно мизерное. И выспаться никак не удается…