Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
События принимали нужный мне оборот. Шайиры и годороты подтягивались к месту схватки. А я спокойно уходил все дальше — крадучись, как нас учили на службе, когда мы сражались с венагетами.
Грохот усиливался. Падали дымовые трубы. Летали по воздуху обломки крыш. Показались стражники. Зеваки мгновенно утратили всякий интерес к происходящему и разбежались кто куда. Я последовал их примеру.
44
На мое плечо опустился Попка-Дурак. Вцепился когтями, приобрел отрешенный
Небо затянули диковинные тучи, в которых сверкали молнии. Ветром словно овладела безудержная ярость. Прохожие дрожали, ругались, но вели себя не столько испуганно, сколько растерянно. Происходило нечто странное.
События явно вышли из-под контроля. Должно быть, Комитет задремал в полном составе. Происходящее не могло пойти на пользу ни одному из многочисленных танферских культов. Жаль, что я не могу вмешаться и остановить… Да, я знаю как, но у меня нет ни малейших оснований отдавать кому-либо преимущество.
Сориентировавшись, я тут же пожалел об этом. Комитет нисколько мне не помог. Я находился очень и очень далеко от Квартала Грез. Правда, можно было укрыться в городе гоблинов. Ни один уважающий себя человеческий бог туда не полезет.
Ни один человек в здравом уме в город гоблинов на ночь глядя тоже не попрется.
Я устал и проголодался; вдобавок мне изрядно надоело, что мной помыкают все кому не лень. Единственным моим оружием было время. Если получится, я хотел бы сплавить в небытие как можно больше божеств.
Темнело быстро. Но звезд на небе не было. Вдалеке на фоне клубящихся туч продолжали сверкать молнии. Занялись пожары, повалил дым, загудел набат. На мое лицо упали первые капли дождя, одна из которых была весьма увесистой и обожгла мне щеку.
Становилось все холоднее.
Я двинулся на юг, стараясь нигде не задерживаться. Ну и денек выдался, сплошные физические упражнения. Вскоре я добрался до знакомых мест. Было темно и неестественно тихо. По городу волной распространялась необычность. Я нырнул в дверь заведения, в котором вполне мог рассчитывать на пинту приличного пива и на порцию сосисок, не опасаясь, что меня накормят собачатиной или чем похуже.
— Эй, Жук!
Хозяин оторвался от стакана, который тщательно протирал.
— А, Гаррет! Сукин ты сын, где тебя черти носили? Ты не заглядывал добрых три месяца.
— Работа, сам понимаешь. Совсем не было времени.
— Я кое-что слышал. Правда, не поверил ни единому слову.
— Правда гораздо хуже того, что ты слышал.
Я взял кружку, сделал большой глоток и принялся рассказывать.
— Слушай, надеюсь, ты прихватил с собой вилы.
— Чего?
Он притворился, будто разглядывает подошвы башмаков.
— Если у тебя нет вил, придется тебе выгребать все это дерьмо голыми руками.
Он мне не поверил!
— Знаешь, Жук, у меня у самого с трудом в голове укладывается. Может, познакомить тебя с одной из совушек?
— Жена не поймет.
— А куда все подевались? Последний раз тут было так тихо на поминках Томми Мака.
— Погода.
— И все? — Жука определенно что-то беспокоило.
Он подался ко мне:
— В основном. Понимаешь, «Зов» не считает меня благонадежным. Кто-то накапал, что я пою нелюдей.
По-настоящему пили только гномы и крысюки. Причем гномы предпочитали накачиваться по домам.
Крысюков я недолюбливаю, поэтому следующая фраза далась мне с трудом:
— Их деньги по цвету не отличаются от прочих.
— Скажу тебе честно, приятель, творится неизвестно что.
Я погладил ожог на щеке:
— Ты и не подозреваешь, насколько прав. Чем будешь кормить?
Он поставил передо мной еще одну кружку темного. Я швырнул на стойку монету. Как говорится, квиты.
— Фирменным блюдом. Сосиски с кислой капустой. Или с бобами. А хочешь, подам пирог с почками. Его никто не пробовал, разве что Торчок. — Он ткнул пальцем в сторону наименее респектабельного из своих клиентов.
— А где Хвастун? — Обычно они с Торчком надирались вместе.
Жук пожал плечами. Когда он так делал, становилось понятно, откуда взялось его прозвище. В прошлом, когда он был мясистее, оно подходило к нему куда больше.
— Я слыхал, они разругались. Из-за бабы.
— Елки-моталки, да им обоим лет по двести.
— Не валяй дурака, Гаррет. Они оба немногим старше твоего.
Я опорожнил кружку и попросил налить по-новой.
— Давай свои сосиски. И не напоминай мне так часто, что я веду себя как пьяный крысюк.
Он ухмыльнулся и принялся помешивать варево в котле. По доброте душевной Жук положил мне две сосиски вместо одной. Судя по цвету, варились они слишком долго.
— Не ворчи, Гаррет. Мой тебе совет: не налегай на пиво. А то свалишься где-нибудь под забором.
— Растолкуй лучше, что у тебя с «Зовом». Они предлагали тебе свою помощь? — Это означало вымогательство под благовидным предлогом.
— Можно сказать и так. — Он положил на тарелку поверх кислой капусты две картофелины.
— Я могу посодействовать. Поговорю кое с кем, и они от тебя отстанут.
Шустера хлебом не корми — подкинь ему такой случай. Вдобавок мне далеко не по душе деятельность «Зова».
— Поговори. — Жук пододвинул тарелку ко мне, затем уставился на что-то за моей спиной и внезапно побледнел.
45
Я обернулся.
В дверной проем проник черный бумажный листок. Он трепыхался словно на ветру. За ним виднелась огромная псина с разинутой пастью, из которой свешивался длинный язык. Глаза псины сверкали алым. Показался второй пес, затем появилась Мона во всей своей красе и в полном вооружении.